нежные душевные движения грустного и смешного последнего дракона
Название: дом свиданий, глава 4
персонажи: Чонсу, Хичоль, Кюхён, Чжоу Ми, упоминаются Чонун и Рёук.
АПД. Я ее закончил!!!! Я счастлив)))
нажми на картинку!)) там фанфик))
Когда Чонсу ушел, в квартире повисла зловещая, пугающая тишина. Кюхён чувствовал, что сейчас грянет буря "Релла". Хичоль ушел на кухню. Кю понимал, что ему туда лучше не идти, но послышались грохот и маты Хинима. Прокляв неуклюжесть Чоля, Кюхён проковылял на кухню. Прекрасно. Только Хичоль мог сломать не одну, и даже не две, а сразу 10 тарелок.
- Хён будет злиться, - покачал головой Кю. - Этот набор ему невеста подарила.
- Пусть лучше поблагодарит, что я сократил число белых предметов в этом доме, - буркнул Хичоль, собирая осколки. - И потом она была ему невестой почти 2 года назад.
- Чтоб ты понимал, хён, - Кюхён достал мобильный и позвонил Чжоу Ми. - Мими, Хиним, раззява такая, разбил 10 тарелок. Купишь, когда будешь возвращаться? Умница. Пока.
Когда осколки были убраны, Кюхён разогрел Хичолю еду и сел напротив, грея руки чашкой с кофе. Глядя на то, как спокойно ест Релла, макнэ уже понадеялся, что гроза миновала. Хичоль убрал тарелку в посудомоечную машину и, возвращаясь к столу, ударил Кюхёна по щеке. Хиним силы не жалел, поэтому донсен слетел со стула и упал на больную ногу, громко охнув от боли. Но Хичолю было плевать. Он сел на живот макнэ, за футболку приподнял его и посмотрел в глаза.
- За три месяца можно было прислать хоть одну гребанную смс-ку? Что, блять, в Китае, живой, не умер? Можно было? - глаза Хинима потемнели от злости. - Два с половиной месяца Чонсу нормально не ел, не спал, не работал, беспокоился, как там его донсен. А донсен общался по телефону со всеми, кроме него. Ему можно было не говорить, что лежишь в больнице. Было бы достаточно одного чертового звонка. "Хён, прости, потерял телефон, не волнуйся, я живой". Сложно было? Знаешь, что с ним случится, когда он узнает, что последним все узнал? Он, твой любимый хён - и последний. А ведь Чонсу - первый человек, который должен был узнать. Да, он бы бросил работу и приехал бы к тебе. А ты... Чо Кюхён, ты мне противен.
- Раз противен, то можешь уйти, - спокойно ответил Кюхён, хотя еле сдерживал стон боли. - Я тебя здесь не держу. Но я не хотел, чтобы хён видел меня в том жутком состоянии. Я не мог нормально говорить, но часами разговаривал по телефону с Хёкдже, Донхэ и Шивоном. Чтобы не разучиться говорить. Чтобы не молчать. Хёкдже плакал, когда я с ним разговаривал. А что случилось бы с хёном? Сообщений я не писал, потому что знал, что хён перезвонит. Я понимаю причины твоей злости, Хичоль. Но позволю себе напомнить, что я никогда не забывал о твоем физическом состоянии. И ты не забывай.
- Твою мать, - прошипел Хичоль, вставая с донсена. Помог тому подняться и получил кулаком в лицо. Но промолчал. Заслужил.
- Больше ко мне нет претензий? - спросил Кюхён, уходя в зал, опираясь на трость.
- Нет. Только скоро Чонсу переварит наш недавний разговор и не сможет понять, откуда ты знаешь про дом свиданий.
- Я ему объясню. Дом открыли полгода назад. Я знаком с половиной работников. Мало того, именно я привел эту самую половину. Что непонятного? - макнэ включил телевизор. Пробежался по каналам и выключил, матеря телевидение за недостаток хороших программ. Потом с трудом сел рядом с сумкой, лежавшей возле балконной двери, вытащил какой-то диск, с тихой руганью поднялся и ушел в комнату. Через минуты две послышался грохот. Потом наступила тишина. Определенно, Кюхён снова играет в какую-то стрелялку.
Хичоль же убирался. На кухне, в зале, в комнате Чонсу и даже в ванной. Во время уборки он подпевал всем песням, что есть у него на плеере. Подпевал, даже не помня слов, просто для того, чтобы отогнать подальше воспоминания двухгодичной давности. Не получалось. Разъяренный Кюхён упрямо пытался перекричать песни; расстроенный Чонсу мелькал в любой тени. Хичоль, отшвырнув плеер в стену, лег на диван, позволяя воспоминаниям ожить перед его глазами.
- За полгода хоть один раз можно было на звонок ответить? Или самому позвонить? Какого черта ЭТОТ знал, что ты попал в аварию, а хён нет?! Почему сейчас здесь сидит он, а не хён?! Блять, Хичоль, ты же сам знаешь, что важнее тебя у Чонсу никого нет! Так какого хрена он до сих пор мучается бессонницей, гадая, что с тобой?!
- Хонки, кто пустил сюда эту бестию? - равнодушно поинтересовался Релла, не обращая никакого внимания на донсена. - У меня от него голова болит, пусть уйдет.
- Я никуда не уйду, Ким Хичоль, - прошипел Кюхён. Схватил Хонки за руку и вытолкал за дверь. - Слушай меня. Сейчас я позвоню хёну и ты будешь сам ему объяснять, почему твой собутыльник знал, а он нет. Либо я приведу хёна сам.
- Не вздумай его звать сюда, - тут же отреагировал Хичоль, бросив на макнэ яростный взгляд. - Он не должен видеть меня таким.
- Ему плевать, как ты выглядишь, ему важно, чтобы ты вообще живой был. Вторая авария. Вторая! Тогда ты выглядел гораздо хуже, ему не привыкать видеть тебя в бинтах, - Кюхён, если бы мог, давно бы испепелил взглядом Хинима.
- Я не хочу, чтобы он жалел меня. И не хочу, чтобы он тут поселился. Мне и Хонки хватает, - Хичоль отвечал донсену таким же уничтожающим взглядом. - Тебе не понять, что я сейчас чувствую, мелкий. Смойся отсюда.
- Так тебе Хонки хватает? - от злости у Кюхёна сузились глаза. - Хён тебе уже не нужен? Прекрасно. Хён! - Кюхён приоткрыл дверь. - Заходи, - сказал он, глядя, как меняется лицо Хичоля.
- Хичоль! - Итук подлетел к кровати. - Почему ты мне не сказал? Я уже все больницы и морги оббегал в Токио, а ты в Наре лежишь. Позвонил твоим родителям, обзвонил всех твоих любовников и собутыльников. И что я слышал? На все мои вопросы они отвечали одной фразой: "Хиним жив". Хиним жив. А я им не верил. Они твердили ее как мантру, словно сами себя убеждали в этом. Скажи, Хичоль, почему знали все, кроме меня? Даже твои бывшие знали, а я нет. Почему я, человек, которому ты должен был сказать в первую очередь, узнаю о тебе от родителей Кюхёна? Мы тебя нашли только благодаря Кюхёну. Я разговаривал с твоим врачом. Ужасно выглядишь. Но главное живой....
Хичоль молчал, не зная, что ответить. Получается, пренебрег его привязанностью? Предал его доверие? Он просто гладил Итука по голове. Тот плакал, держа Хинима за руку. Плакал, стараясь сдержать слезы, чтобы не намочить простыни. Кюхён сидел рядом с Чонсу и обнимал его за плечи, прожигая Хинима взглядом, как бы говорящим "Добился своего?"
- Хичоль. Хичоль. Хичоль, - монотонно повторял Кю, сидя на подлокотнике дивана. - О, очнулся. Неужели. Тебе Хонки звонит.
- Кто? - протер глаза Хиним. Оказывается, он даже умудрился уснуть.
- Хонки, - повторил Кюхён, закатывая глаза. – По крайней мере, на дисплее светится его имя. Ответь быстрее, а то я терпеть не могу эту песню.
- Я знаю. Поэтому она стоит на звонке, - Хичоль вытащил телефон из кармана. - Да, любимый, слушаю. Да, мы закончили. Все ок, ты молодец. Сегодня я останусь у Чонсу. Кюхён, закрой рот, пока старшие говорят, - бросил Хиним донсену, заметив его недовольную рожицу. Потом продолжил: - Если кто на домашний будет звонить, скажи, что я уехал. А если позвонит ОН... скажи, пусть на мобильный перезвонит. Не ржать, скотина! Пока.
- Кто сказал, что ты здесь останешься? - возмущенно спросил Кюхён.
- Я, - Хичоль потянулся. - В этом доме все решаю я. И возражения не принимаются. Иди дверь открывать, сейчас твой китаец придет.
- Откуда ты можешь знать? - Кюхён поднялся с подлокотника. В дверь негромко постучали. - Хонки. Как верная собачка, он следил, чтобы Мими не пришел раньше времени?
- Какая тебе разница, открывай давай, - бросил Хичоль, включая телевизор. Блять, и здесь эти... Бибер, Агилера, Спирс... "Во имя Великого Ким Хичоля, неужели больше слушать некого? Этот мир умирает, не зная моего пения". Хиним переключал каналы, думая, что, пожалуй, он переборщил с Кюхёном сегодня. Но Кю держался, несмотря на острую боль в ноге. Хичоль видел его глаза. Макнэ с трудом сдерживался. «Хичоль, ты бесчувственная скотина», - ругал сам себя Хиним. – «Кто же так поступает с донсеном? Еще и единственным».
- Кю, я не знал, какие тарелки нужно купить, но, предположив, что любимый цвет хёна белый, купил белые, - послышался голос Чжоу Ми. – Еще я купил тебе банановое мороженое. Но я его не дам, потому что вчера ты много съел.
- Мими, ну хоть чуть-чуть! – что это? Просящие нотки в голосе Кюхёна? Хичоль подскочил с дивана и зашел на кухню. Кюхён сложил руки, будто собрался молиться и умоляюще смотрел на китайца. Тот, как ни в чем ни бывало, раскладывал покупки.
- Кю, что я вижу? – усмехнулся Хичоль. – Гордый и независимый макнэ кого-то просит о чем-то?
- Хён, чем стебаться, лучше помоги, - бросил на него просящий взгляд донсен.
- Как? Присоединиться к твоей просьбе? – Хичоль склонил голову набок, улыбаясь. Давно он не видел Кюхёна таким. Впрочем, он просто давно не видел Кюхёна.
- Куйсянь, даже не пытайся, все равно не дам, - отрезал на китайском Мими.
- Да ладно тебе, Ми, накорми ребенка мороженым, - сказал Хичоль, приобнимая донсена за плечи. Тот слегка напрягся. – Не боись, Кю, отвоюем мороженку у китайца.
Кюхён промолчал. Хичоль редко его поддерживал, чаще просто над ним издевался. Хоть и говорил, что любит. Впрочем, Хичоль любил всех, кто любил его. Но таким моментом нельзя не воспользоваться! Кюхён еле встал со стула и обнял хёна за талию.
- Не надо, хён. Видишь, ему плевать на мои желания, - Кю уткнулся носом в плечо Хинима. Релла же еле заметно дрожал от сдерживаемого смеха. Мими посмотрел на Кюхёна, не ожидал увидеть такой картины и чуть не уронил тарелку с рисом. Потом покачал головой, что-то пробормотал под нос на китайском и полез за мороженым.
- Держи, манипулятор, - Чжоу Ми поставил чашку на стол. Рядом поставил вторую. – Оба, ешьте, пока не отобрал. Господи, и как Чонсу-хён с вами уживался? - Мими ушел в ванную.
- Он сам нас такими вырастил, - ответил Хичоль, жмурясь от удовольствия. Когда он в последний раз ел мороженое? Тогда же, когда в последний раз видел Кю. И почему появление Кюхёна начинается с негатива, а заканчивается такими радостными мелочами?
- Кюхён, а кто в квартире прибрался? - спросил Мими, вернувшись на кухню. И что он видел? Кю и Хиним сражались на ложках за мороженое. Дети. И кто скажет, что одному из них под тридцатник, а второй - выпускник Токийского государственного?
- Ты не поверишь, но Хичоль, - ответил Кюхён, ударив Реллу ложкой по лбу.
- Офигеть, - Мими вздохнул и, понаблюдав за ожесточенной баталией еще немного, положил каждому по второй порции.
- Мими, ты прелесть! - Хичоль благодарно обнял китайца.
- Куйсянь, ты же заболеешь, столько холодного есть, - Чжоу Ми ушел обедать в зал, оставив эвилов наедине.
- За что он тебя так? - спросил Хичоль у донсена, глядя в окно. Голые деревья, снег, пасмурное небо... Мерзкий пейзаж.
- Как? Куйсянь? - Хичоль кивнул. Кюхён тоже посмотрел в окно. - Китайское чтение имени.
Какое-то время сидели в тишине. Потом Кюхён как-то грустно вздохнул и перевел взгляд на хёна. Тот почувствовал, что донсен на него смотрит и повернулся к нему. Кюхён посмотрел Хичолю в глаза.
- Знаешь, хён, когда я играл, вспомнил, как 2 года назад ты также пропал. И я понял - я повторил твою ошибку. Пусть даже посвящено было меньшее количество людей. Но все равно Чонсу-хён снова последний. Мы с тобой самые ужасные донсены, которых когда-либо видел этот мир, - Кюхён улыбнулся и покачал головой. Хичоль молчал. Впрочем, Кю и не ждал, что хён будет что-либо говорить. Макнэ опять посмотрел в окно. Небоскребы, жилые дома, снова небоскребы. Самый обычный городской вид. Но Кюхёну нравилось, что на улице так же серо и холодно, как и в его внутреннем мире. Он мог часами следить за городским пейзажем, разглядывая людей внизу. Они выглядели как муравьи, но именно поэтому они представляли интерес для Кю. Эти маленькие точки куда-то спешили, к чему-то стремились, и все равно оставались маленькими точками. Вот одну из таких точек сбила машина. Человечек встал, отряхнулся и пошел дальше. Ему повезло. Кюхён вздохнул. Кому-то везет, кому-то нет. И именно ему не повезло. С танцами придется завязать. А ведь так хотелось пойти по творческой стезе. Но из-за этой аварии придется унаследовать корпорацию. Стать таким же, как отец – сухим и черствым человеком, для которого люди – всего лишь пешки в игре.
Кюхён был полностью погружен в свои невеселые мысли и не замечал, что Хичоль его разглядывает. И улыбается каким-то своим мыслям. Релла думал, что все же у него хороший донсен, и что он, пожалуй, любит этого маленького повелителя тьмы. Пусть и никогда об этом не скажет. Вот еще, Релла кому-то признается, что привязан к нему. Кюхён слишком сильно напоминал Хичолю его самого. И в тоже время Кю был полной противоположностью Хинима. Хичолю нравилось, что Кюхён, такой серьезный и сдержанный на людях, рядом с ним и Чонсу превращался в ребенка, которым не был даже в детстве. Хоть и оставался маленьким гаденышом. Хичоль улыбнулся воспоминаниям. Когда он впервые познакомился с Кю, то услышал о себе много нового. И, внезапно, правдивого. Кюхён с первого взгляда понял, что дурачится Хичоль для того, чтобы никого не впускать в сердце и душу. Включая Чонсу. Он дружил с ним, часто ходил с ним куда-то, но не подпускал близко. Только благодаря Кюхёну Чонсу стал хёном для Хичоля. Хиним был благодарен всем богам, что познакомился с Кюхёном. Потому что эта мелочь умудрилась перевернуть его жизнь с ног на голову. Даже Хонки это не удавалось. Впрочем, Хонки просто знал, что ему это не под силу. Как Кюхён это сделал, Хичоль старался не думать. Ему было все равно, главное, что жизнь все же стала лучше. Хотя бы потому, что теперь у него было два постоянных собутыльника.
В квартире, погруженной в тишину, раздавался только тихий шелест страниц книги, которую читал Чжоу Ми. Но тишина была нарушена телефонным звонком. Кюхён вздрогнул от неожиданности и оторвался от созерцания вида за окном. Заметил, что Хичоль, смотря на него, улыбается, покачал головой и крикнул Мими, чтобы тот принес телефон.
- Хичоль, тебя, - Чжоу Ми зашел на кухню и положил трубку рядом с Хинимом. Тот неодобрительно посмотрел на китайца, что-то пробурчал про неуважение к старшим и поднес телефон к уху.
- Хиним, здравствуй. Это Донхэ. Я не отвлекаю? – послышался довольный голос Фиши.
- Ни капельки не отвлекаешь. Ты всегда вовремя, - Хичоль даже не заметил, как начал глупо улыбаться. По-настоящему, тепло и искренне. Кюхён вопросительно поднял бровь.
- У Хёка сегодня отчетник, не хочешь пойти посмотреть, как он будет танцевать? А еще Хёк обещал, что будет петь.
- Ну, раз будет петь, значит обязательно надо пойти, - ответил Хичоль, и, заметив непонимание Кюхёна, спросил. – А если я крошку Кю приведу, небо же не обвалится? К тому же вы давно не виделись…
- Пусть приходит, если сможет, - послышался радостный ответ из трубки. Потом крик: - Хён, Кюхён придет на отчетник! Тебе нужно будет очень постараться, чтобы он оценил!
- Донхэ, а во сколько приходить-то? – спросил Кюхён, отбирая у Хичоля телефон. Хиним же витал в облаках, улыбаясь.
- К семи, - ответил Фиши. – И китайца прихвати с собой, мне Хёк им мозги уже вынес. Хоть посмотрим на него.
- Хорошо, Донхэ. Китайца тоже приведем, - Кюхён усмехнулся и нажал на отбой. Потом посмотрел на Хичоля. – Боги, что я вижу? Несравненный Ким Хичоль влюбился? Да и в кого? В Рыбку? Что-то странное происходит в датском королевстве.
- Заткнись, Кю. И ни черта я не влюбился. Иди одеваться, - Хичоль проводил взглядом Кюхёна и уронил голову на руку. Ну что за ребенок – ничего от него не скроешь. Опасное оружие, прямо-таки. Или это Хиним так себя ведет, что все понятно и без слов? Впрочем, какая разница. Все равно Хичоль не будет ни перед кем оправдываться. И он не любит Донхэ – он просто не может жить, если не поговорит с Донхэ хотя бы один раз в день. Хичоль ненавидел слово «люблю». Хотя бы потому, что он говорил это слишком многим людям. И продолжает использовать слово не по назначению. Он любил Чонсу, потому что Чонсу – ангел, черт подери, он заботиться о нем и помогает ему. Хичоль любил Кюхёна, потому что эта малявка умудрилась сделать его человеком. Он любил Хёка, потому что он милый и забавный. Он любил всех своих любовников. Любил всех своих собутыльников, как относительно постоянных, так и случайных, просто потому, что они слушали его, не перебивая. Он любил Шивона, потому что только Шисус знал, куда именно надо вести Хичоля, когда ему скучно. Любил Сора и Кара, потому что они были по-настоящему красивыми в понимании Хичоля. И при этом им было абсолютно все равно, что Хичоль покорил не одну девушку и не одну он свел с ума. Им было просто наплевать на то, кто такой Хичоль. Для них он был Хинимом, постоянным посетителем. И больше никем. И за это равнодушие он любил их больше, чем всех своих любовников. Но он никогда и ни за что в жизни не скажет Донхэ «Я тебя люблю», потому что «люблю» потеряло всякую ценность для Хичоля. Возможно, Фиши услышит, что Хичоль не может и дня без него прожить. Или Хичоль нуждается в его постоянном присутствии. Что Донхэ нужен для исправного функционирования организма Хинима. Неромантично, да. Зато правда.
Из раздумий Хичоля вывел голос Кюхёна.
- Как думаешь, Ми, он умер? – Хиним почувствовал, как чьи-то руки осторожно коснулись его плеч. Он сбросил их и поднял голову.
- Чего тебе? – спросил он, заметив недовольный взгляд Кю.
- Надо за хёном заехать, пусть посмотрит, как Хёк танцует. Я ему уже позвонил, он заканчивает. И еще, - Кюхён выпроводил Мими за дверь и, наклонившись к Хиниму, тихо сказал. – Пусть для тебя это слово утратило всякую ценность, для него оно остается важным. И не надо на меня так смотреть, пошли.
- Чонсу-хён, мы приехали! – голос Мими разнесся по всей студии. К ним вышел невысокий рыжий парень лет 20, поклонился и сказал, что «господин Пак только что вышел с каким-то высоким японцем».
- А куда они пошли? – спросил Хичоль, чувствуя, что Чонсу пора спасать. Парень показал куда-то вглубь студии.
- Там есть дверь, она выходит на балкон, - пояснил он, заметив непонимание в глазах пришедших. Хичоль почти побежал туда. Дверь оказалась стеклянной. За ней стоял Итук, а его за талию обнимал какой-то брюнет и что-то говорил. Потом он усмехнулся и подтолкнул Чонсу к двери. Итук как-то неуверенно улыбнулся, потрепал брюнета по волосам и зашел обратно в студию. Заметив донсенов, он улыбнулся и поспешил к ним.
- Что-то случилось? – спросил Хичоль, взглядом гипнотизируя дверь. Брюнет еще что-то сказал и зашел в студию. Подошел к Чонсу, поклонился, извинился и ушел.
- Да так, один знакомый зашел... – неопределенно махнул рукой фотограф. – Ничего особенного.
- Ничего особенного? А что тогда там делал этот симпатичный брюнет? – Кюхён склонил голову набок и прищурил глаза. – Явно разыгрывал твоего парня. Значит, приходил Шухей.
- И откуда ты такой умный взялся? – усмехнулся Чонсу. – Шерлок отдыхает.
- Так да или нет? – Хичоль повторил движение Кю.
- Да, приходил. Но мы просто поговорили, - Итук высунул кончик языка. Ему не хотелось рассказывать, что произошло на балконе. Донсенам это не нужно. Пусть спят спокойно. Тем более что благодаря Чонуну Шухей еще не скоро его побеспокоит. – Я пойду, соберусь. Ждите на улице.
Хичоль и Кюхён обменялись эвил-ухмылками и, дождавшись, когда Итук скроется за дверью, подошли к брюнету.
- Новенький? – спросил Кюхён, улыбаясь. Вопрос был задан, разумеется, на японском.
- Да, - брюнет ответил на корейском. – Мы с Рёуком приехали два дня назад.
- Вам, наверное, жить негде? – поинтересовался Хичоль, быстро печатая смс-ку.
- Ну, агентство предоставило номер в гостинице. Мы не знаем, сколько мы будем здесь работать, - парень держался уверенно. Видимо, он в Японии новенький. А в Корее, скорее всего, профессионал.
- Можем вас приютить, - Хичоль, получив ответ на смс-ку, удовлетворенно хмыкнул. – Мой друг живет один в двухкомнатной квартире…
- Не хотелось бы обременять Вас, - поклонился брюнет. – Скорее всего, через месяц мы уедем обратно в Корею.
- Ну, если что-нибудь изменится, позвоните мне, - Кюхён вытащил из кармана визитку и вручил брюнету. – Ах да, совсем забыл спросить. Как Вас зовут?
- Ким Чонун, - парень взял визитку. Чуть не уронил, но вовремя взял себя в руки. Не каждый день ему дают визитку, на которой на трех языках выведено «Чо Кюхён». В Корее все, кто, так или иначе, связан с модельным бизнесом, знают его. Когда Чонун посмотрел на Кюхёна, тот уже заходил в лифт. – Господи, это сон. Это точно сон…
- Отлично, Кю, ты поверг его в шок, - в лифте Хичоль похлопал донсена по плечу. – Он ее теперь заламинирует и поставит в рамочку.
- Иди к черту, - усмехнулся Кюхён. – Зато теперь я стопроцентно получу ответы на все вопросы.
- Так вот как ты информацию добываешь? – спросил Хичоль, выходя в холл.
- Нет, это только один из способов, - Кюхён с помощью Мими вышел вслед за Хинимом.
продолжение, но еще не конец
- Ну-ну, - усмехнулся Хичоль, сцепив пальцы за головой. – Как думаешь, он догадается взять с собой камеру?
- Очень на это надеюсь, - Кюхён укутался потеплее в шарф и пошел к машине. – И что он долго возится?..
- Я здесь! – послышался голос Чонсу. – Камеру забыл, пришлось возвращаться.
- Отлично, - Хичоль сел за руль. – Мы опаздываем, Чонсу. Все из-за кого?
- Ничего не случится, если мы опоздаем на пару минут, - ответил Итук, сев сзади.
- И это говорит мне самый пунктуальный человек города? Ты уверен, что ты Итук? – Хичоль вырулил на дорогу и стал набирать скорость.
- Чоль, следи за спидометром. Не превышай, - Итук покачал головой и бросил взгляд на Кюхёна. Тот сидел за пассажирским сидением и просунул руку между дверцей и креслом. Впереди сидящий Мими держал его за руку и изредка улыбался, когда ловил его взгляд в зеркале заднего вида. «Кюхён боится скорости? Скорее всего, воспоминания не дают успокоиться. Боится повторения аварии? Кю, сколько бы ты из себя не строил хладнокровного и сдержанного, все равно ты еще ребенок…» Итук улыбнулся своим мыслям и погладил макнэ по колену. Тот бросил недовольный взгляд на хёна и показал язык Мими, увидев, что китаец на него смотрит.
- Кю, все будет хорошо, - тихо сказал Чонсу.
- Хён, помолчи, пожалуйста. И без тебя справлюсь, - прошипел Кюхён, сильнее сжав руку Чжоу Ми, когда Хичоль слишком резко повернул.
- Уверен? – Чонсу заметил промелькнувший испуг в глазах донсена.
- Да.
Чонсу отстал от Кю. Убрал руку с колена и теперь доставал Хичоля, что тот слишком быстро едет. Хиним, конечно же, не слушал и подпевал радио. А потом Итук посмотрел в окно и спросил:
- А я зачем туда еду?
Хичоль от неожиданности надавил на педаль тормоза. От резкой остановки Итук и Кюхён врезались в спинки передних сидений.
- Кюхён, - угрожающе прошипел Хичоль. – Ты же сказал, что позвонил.
- Я позвонил, просто не сказал, для чего он едет, - ответил Кю. И добавил на китайском: - Сюрприз.
- Терпеть не могу, когда вы начинаете говорить на языках, которых я не знаю, - обиженно вздохнул Итук. Мими тихо посмеивался. – Ми, вот чего ты смеешься? Ты либо молчишь, либо смеешься. По-корейски же вроде нормально говоришь.
- Кюхён терпеть не может, когда я много говорю, - улыбаясь, сказал Чжоу Ми.
- Врет все, - бросил Кюхён, ущипнув Ми за бедро. Тот лишь тихо пискнул.
- Короче, Су, будешь фотографировать. Заодно посмотришь, где учатся нормальные люди, - сказал Хичоль. - Там отчетный концерт будет, студенты покажут, что умеют. Ты, как фотограф, можешь сразу себе моделей присмотреть. За кулисами можно будет их сфотографировать. Хоть в одежде, хоть без.
- Кошмар, - покачал головой Итук. – Там наверняка будет дохрена агентов медиакомпаний.
- Само собой. Цивилизованный способ подороже продать таланты, - хмыкнул Хичоль. – Приехали. И благодаря мне, не опоздали. Значит так, план действий. Ми и Чонсу идут занимать места в зале. А мы с Кю – за кулисы. У нас много знакомых здесь. Ну, сверим часы? Через минут 15 встретимся в зале.
- Концерт начнется через пять минут! – возмутился Итук.
- И что? Там будут говорить, говорить, говорить…. Потом представлять гостей и так далее…. Думаешь, нам с Кю это интересно? – Хичоль покачал головой, всем видом показывая, что не ожидал такой глупости от хёна. – Кстати, Кю, позвони директору, пусть Итука добавят в список гостей.
Эвилы ушли, оставив Ми и Итука. Чонсу вздохнул и что-то пробурчал под нос о наглых донсенах, Мими осматривал Институт. Они зашли в здание и увидели огромное количество людей. В холле свою выставку устроили начинающие модельеры и дизайнеры. Но Итуку они были неинтересны, поэтому он, спросив дорогу, сразу ушел в актовый зал. И только там заметил отсутствие Чжоу Ми. Во второй раз за день пожалев, что не знает его номера, собирался уже звонить Кюхёну, но Мими словно появился из ниоткуда с тремя пакетами. Заметив недоумевающий взгляд Итука, поспешно объяснил:
- На выставке можно было покупать одежду. Ну, я и взял себе пару вещей…
- Только не говори, что ты любишь ходить по магазинам, - усмехнулся Итук. Кю терпеть не мог всякие шоппинги, походы по магазинам и тому подобную ересь.
- Люблю, - кивнул китаец. – И жаль, что Куйсянь этого не любит. Но у нас с ним уговор – я не ворчу по поводу игр, он не язвит по поводу шоппинга.
- Какие вы предусмотрительные, - улыбнулся Чонсу. – Займи место рядом с собой, у меня с другой стороны место для Хичоля уже занято.
- Хорошо, - Мими положил пакеты на соседнее кресло. Потом повернулся к Итуку и стал его расспрашивать о его жизни. Чонсу отвечал неохотно – он любил говорить о себе, но Мими был таким настойчивым, что, хочешь-не хочешь, а отвечать приходилось.
А Кюхён с Хичолем с трудом пробились за кулисы. Только потому, что охранник вспомнил Кюхёна, они смогли пройти в святая святых студентов, по меньшей мере, трех факультетов. Нашли Донхэ и Хёкдже только минут через пять, когда Хичоль додумался им позвонить. Разумеется, они стояли в самом дальнем углу.
- Хиним! – Фиши и Ынхёк налетели на него, как два маленьких урагана. Хичоль не упал только благодаря тому, что его за руку держал Кюхён. Эти двое повисли на Хиниме, как две мартышки.
- Дети, отпустите Деда Мороза, подарков нет, - прокомментировал произошедшее Кюхён.
- Кю!!! – на него, слава Шисусу, они не налетели, просто обняли. – Мы соскучились!!!
- Да-да, охотно верю, - пробурчал Кюхён, но голос был слишком довольным. Кю незаметно отдал трость Хичолю и обнял Донхэ и Хёка в ответ. И чуть не оглох – они разве что не запищали. – Ну что вы орете, будто Президент вам премию вручил.
- Ну, ты все равно круче будешь, - улыбнулся Донхэ, отпуская макнэ и вновь повиснув на Хичоле. Тот к таким приливам любви от Рыбки привык и лишь потрепал его по голове, пряча довольную улыбку.
- Хёк, а что петь-то будешь? – спросил Кюхён, возвращая себе трость и опираясь на нее.
- Я долгое время репетировал Don’t Don, а потом Хэ предложил мне My love, my kiss, my heart. Её и буду петь, - ответил Хёкдже, улыбаясь. – Я, правда, не уверен, что потяну, но Фиши был непреклонен, поэтому я ее не поменял.
- Хёк, мы музыку тихо поставим, чтобы голос больше было слышно, - заверил его Донхэ. – Все будет хорошо. Просто представь, что ты поешь это своему фотографу.
Хичоль и Кюхён прыснули от смеха. Сначала у них была мысль сказать Хёкдже, что Итук здесь, чтобы посмеяться над тем, как он будет смущаться. Но сейчас они решили промолчать, поскольку были заинтересованы в том, чтобы он хорошо спел.
- А танцевать будешь один? – спросил Хичоль. – Несравненный Хёкдже никого не потерпит рядом кроме Донхэ?
- Нет, я танцую в дуэте с первокурсником. Настоящая танц-машина, - Хёкдже посмотрел в толпу студентов и громко крикнул: - Тэ! Бегом сюда!
- Хёк, я рискую еще и оглохнуть, - проворчал Кюхён, потирая пострадавшее ухо. От его взгляда не укрылось то, как Донхэ скривился, когда услышал имя мелкого. Кюхён понимал причины его недовольства. Все-таки, он сам видел, как эта мелочь вчера целовалась с Минхо. И Донхэ видел. Кюхён подошел к Фиши и взял его за руку. Потом придвинулся ближе и прошептал на ухо: - Держись. Лицо попроще сделай. Мальчик не знает, что натворил, не вздумай срываться при нем.
- Я постараюсь, - вздохнул Донхэ. И все же, когда Тэмин подошел, не смог сдержаться и недовольно фыркнул. Все-таки, эта мелочь умудрялась отбирать у него помимо Минхо еще и любимого хёна, поскольку жила с ним в одной квартире.
- Хён, отвлеки его, - послышался яростный шепот Кюхёна. Хичоль кивнул и оттащил Донхэ подальше от Хёкдже и Тэмина.
- Тэ, знакомься, мой друг – Кюхён, - представил Кю Ынхёк. – Он выпускник нашего Института. Кю, это Тэмин. Он танцует почти так же, как я. Можно сказать, что он единственный может соперничать со мной, - фразу Ынхёк закончил, еле сдерживаясь от смеха. Он смотрел в сторону Донхэ. Пока Кюхён знакомился ближе с Тэмином, Ынхёк наблюдал за Хичолем и Донхэ. К Хичолю подошла Солли, узнавшая его. Он ее, разумеется, вежливо спровадил нафиг. А потом подошел Минхо. Как студент факультета актерского мастерства, он не мог не узнать Хичоля – одного из самых успешных студентов данного факультета. Донхэ в отчаянии спрятался за спину Хичоля, не желая разговаривать со своим объектом любви. Тот Фиши не заметил – он вообще ничего сейчас не замечал из-за выпавшей ему чести разговаривать с самим Ким Хичолем. Хичоль, уже узнав о проблеме Рыбки, поинтересовался, что будет показывать Минхо. Он рассказал, что покажут небольшую сценку. Хиним, хитро прищурившись, спросил, будет ли в сценке поцелуй. Он-де, самое главное, что должен уметь показывать актер. Минхо закивал, что да – самое главное, и что – да, будет. Хичоль продолжил допрос – а кого будет целовать такой красавчик? Кому так повезло? Минхо махнул рукой в сторону Тэмина. Хичоль не выдержал и заржал в голос.
- Ты собираешься целовать парня на отчетнике? – спросил он, успокоившись.
- Да, а что здесь такого? – поинтересовался Минхо.
- Все в порядке, учитывая, что такое прощалось только мне. Впрочем, это было раньше, когда преподы не следили, что мы собираемся вытворять. А преподы знают, кого ты будешь целовать?
- Знают. Без их ведома не смогли бы поставить сценку, - ответил Минхо.
- Ясно. Ну, иди, репетируй, не отвлекайся, - Хичоль легонько подтолкнул Минхо. Когда убедился, что он затерялся в толпе, обернулся к Донхэ. Тот изучал взглядом стену. – Хэ, ну что ты ее гипнотизируешь? Прекрати это бессмысленное занятие, иди, поддержи Хёка.
- Там есть Кю и Тэмин, - бросил равнодушно Донхэ. – И потом, это не первое выступление Хёка, справится.
- Хэ, перестань, - Хичоль обнял парня. – Этот …. Как его…. Минхо не стоит того, чтобы ты так нервничал. Он слепо любит этого своего Тэ. Никого вокруг не замечает.
- А то я не знаю, - фыркнул Донхэ куда-то в шею Хинима. – Хиним, ты совсем не умеешь утешать людей.
- А людей не надо утешать или жалеть, - пожал плечами Хичоль. Прижал парня ближе и тихо, почти не слышно, прошептал: - Люди терпеть не могут, когда их жалеют. Лучшее утешение – любовь. Считай, что я буду всегда тебя утешать.
- Что? – переспросил Донхэ. Хичоль говорил тихо и неразборчиво. Нет, не так. Хичоль говорил непонятно.
- Ничего. Забудь, - Релла отстранился и взъерошил волосы Хэ. – Иди, взбодри Хёка.
- Хичоль, я терпеть не могу, когда чего-то не понимаю. Объясни, - Донхэ наткнулся на грозный взгляд Хинима и добавил: - Пожалуйста.
- Ты идиот, Рыбка, - Хичоль еле заметно улыбнулся. – Тебе в любви признались, а ты не понял.
Донхэ недоверчиво посмотрел на Хичоля. Выгнул бровь, склонил голову чуть в бок. И сверлил взглядом чуть приоткрытые пухлые губы Хинима, которые в какой-то момент прошептали «люблю». И не один раз. Хичоль повторял слово снова и снова, как мантру. Донхэ опустил взгляд, усмехнулся и попытался незаметно стереть выступившие слезы. Попытка оказалась неудачной, потому что Хичоль поднял его голову за подбородок и поцеловал Рыбку в лоб. Потом обнял и прошептал на ухо:
- Хей, не такой реакции я ожидал на признание. Обычно на признание отвечают либо поцелуем, либо пощечиной. Либо у меня маленький опыт в амурных делах.
- Прости, - улыбнулся сквозь слезы Хэ. – Это несколько…
- Неожиданно?
- Шокирует.
- Не волнуйся, я еще не так тебя шокирую, - Хичоль многообещающе улыбнулся и вытер слезы Донхэ. Коснулся пальцами его губ, развернул и подтолкнул к Ынхёку. – Я буду в зале.
- Тогда займи мне место.
персонажи: Чонсу, Хичоль, Кюхён, Чжоу Ми, упоминаются Чонун и Рёук.
АПД. Я ее закончил!!!! Я счастлив)))
нажми на картинку!)) там фанфик))
Когда Чонсу ушел, в квартире повисла зловещая, пугающая тишина. Кюхён чувствовал, что сейчас грянет буря "Релла". Хичоль ушел на кухню. Кю понимал, что ему туда лучше не идти, но послышались грохот и маты Хинима. Прокляв неуклюжесть Чоля, Кюхён проковылял на кухню. Прекрасно. Только Хичоль мог сломать не одну, и даже не две, а сразу 10 тарелок.
- Хён будет злиться, - покачал головой Кю. - Этот набор ему невеста подарила.
- Пусть лучше поблагодарит, что я сократил число белых предметов в этом доме, - буркнул Хичоль, собирая осколки. - И потом она была ему невестой почти 2 года назад.
- Чтоб ты понимал, хён, - Кюхён достал мобильный и позвонил Чжоу Ми. - Мими, Хиним, раззява такая, разбил 10 тарелок. Купишь, когда будешь возвращаться? Умница. Пока.
Когда осколки были убраны, Кюхён разогрел Хичолю еду и сел напротив, грея руки чашкой с кофе. Глядя на то, как спокойно ест Релла, макнэ уже понадеялся, что гроза миновала. Хичоль убрал тарелку в посудомоечную машину и, возвращаясь к столу, ударил Кюхёна по щеке. Хиним силы не жалел, поэтому донсен слетел со стула и упал на больную ногу, громко охнув от боли. Но Хичолю было плевать. Он сел на живот макнэ, за футболку приподнял его и посмотрел в глаза.
- За три месяца можно было прислать хоть одну гребанную смс-ку? Что, блять, в Китае, живой, не умер? Можно было? - глаза Хинима потемнели от злости. - Два с половиной месяца Чонсу нормально не ел, не спал, не работал, беспокоился, как там его донсен. А донсен общался по телефону со всеми, кроме него. Ему можно было не говорить, что лежишь в больнице. Было бы достаточно одного чертового звонка. "Хён, прости, потерял телефон, не волнуйся, я живой". Сложно было? Знаешь, что с ним случится, когда он узнает, что последним все узнал? Он, твой любимый хён - и последний. А ведь Чонсу - первый человек, который должен был узнать. Да, он бы бросил работу и приехал бы к тебе. А ты... Чо Кюхён, ты мне противен.
- Раз противен, то можешь уйти, - спокойно ответил Кюхён, хотя еле сдерживал стон боли. - Я тебя здесь не держу. Но я не хотел, чтобы хён видел меня в том жутком состоянии. Я не мог нормально говорить, но часами разговаривал по телефону с Хёкдже, Донхэ и Шивоном. Чтобы не разучиться говорить. Чтобы не молчать. Хёкдже плакал, когда я с ним разговаривал. А что случилось бы с хёном? Сообщений я не писал, потому что знал, что хён перезвонит. Я понимаю причины твоей злости, Хичоль. Но позволю себе напомнить, что я никогда не забывал о твоем физическом состоянии. И ты не забывай.
- Твою мать, - прошипел Хичоль, вставая с донсена. Помог тому подняться и получил кулаком в лицо. Но промолчал. Заслужил.
- Больше ко мне нет претензий? - спросил Кюхён, уходя в зал, опираясь на трость.
- Нет. Только скоро Чонсу переварит наш недавний разговор и не сможет понять, откуда ты знаешь про дом свиданий.
- Я ему объясню. Дом открыли полгода назад. Я знаком с половиной работников. Мало того, именно я привел эту самую половину. Что непонятного? - макнэ включил телевизор. Пробежался по каналам и выключил, матеря телевидение за недостаток хороших программ. Потом с трудом сел рядом с сумкой, лежавшей возле балконной двери, вытащил какой-то диск, с тихой руганью поднялся и ушел в комнату. Через минуты две послышался грохот. Потом наступила тишина. Определенно, Кюхён снова играет в какую-то стрелялку.
Хичоль же убирался. На кухне, в зале, в комнате Чонсу и даже в ванной. Во время уборки он подпевал всем песням, что есть у него на плеере. Подпевал, даже не помня слов, просто для того, чтобы отогнать подальше воспоминания двухгодичной давности. Не получалось. Разъяренный Кюхён упрямо пытался перекричать песни; расстроенный Чонсу мелькал в любой тени. Хичоль, отшвырнув плеер в стену, лег на диван, позволяя воспоминаниям ожить перед его глазами.
- За полгода хоть один раз можно было на звонок ответить? Или самому позвонить? Какого черта ЭТОТ знал, что ты попал в аварию, а хён нет?! Почему сейчас здесь сидит он, а не хён?! Блять, Хичоль, ты же сам знаешь, что важнее тебя у Чонсу никого нет! Так какого хрена он до сих пор мучается бессонницей, гадая, что с тобой?!
- Хонки, кто пустил сюда эту бестию? - равнодушно поинтересовался Релла, не обращая никакого внимания на донсена. - У меня от него голова болит, пусть уйдет.
- Я никуда не уйду, Ким Хичоль, - прошипел Кюхён. Схватил Хонки за руку и вытолкал за дверь. - Слушай меня. Сейчас я позвоню хёну и ты будешь сам ему объяснять, почему твой собутыльник знал, а он нет. Либо я приведу хёна сам.
- Не вздумай его звать сюда, - тут же отреагировал Хичоль, бросив на макнэ яростный взгляд. - Он не должен видеть меня таким.
- Ему плевать, как ты выглядишь, ему важно, чтобы ты вообще живой был. Вторая авария. Вторая! Тогда ты выглядел гораздо хуже, ему не привыкать видеть тебя в бинтах, - Кюхён, если бы мог, давно бы испепелил взглядом Хинима.
- Я не хочу, чтобы он жалел меня. И не хочу, чтобы он тут поселился. Мне и Хонки хватает, - Хичоль отвечал донсену таким же уничтожающим взглядом. - Тебе не понять, что я сейчас чувствую, мелкий. Смойся отсюда.
- Так тебе Хонки хватает? - от злости у Кюхёна сузились глаза. - Хён тебе уже не нужен? Прекрасно. Хён! - Кюхён приоткрыл дверь. - Заходи, - сказал он, глядя, как меняется лицо Хичоля.
- Хичоль! - Итук подлетел к кровати. - Почему ты мне не сказал? Я уже все больницы и морги оббегал в Токио, а ты в Наре лежишь. Позвонил твоим родителям, обзвонил всех твоих любовников и собутыльников. И что я слышал? На все мои вопросы они отвечали одной фразой: "Хиним жив". Хиним жив. А я им не верил. Они твердили ее как мантру, словно сами себя убеждали в этом. Скажи, Хичоль, почему знали все, кроме меня? Даже твои бывшие знали, а я нет. Почему я, человек, которому ты должен был сказать в первую очередь, узнаю о тебе от родителей Кюхёна? Мы тебя нашли только благодаря Кюхёну. Я разговаривал с твоим врачом. Ужасно выглядишь. Но главное живой....
Хичоль молчал, не зная, что ответить. Получается, пренебрег его привязанностью? Предал его доверие? Он просто гладил Итука по голове. Тот плакал, держа Хинима за руку. Плакал, стараясь сдержать слезы, чтобы не намочить простыни. Кюхён сидел рядом с Чонсу и обнимал его за плечи, прожигая Хинима взглядом, как бы говорящим "Добился своего?"
- Хичоль. Хичоль. Хичоль, - монотонно повторял Кю, сидя на подлокотнике дивана. - О, очнулся. Неужели. Тебе Хонки звонит.
- Кто? - протер глаза Хиним. Оказывается, он даже умудрился уснуть.
- Хонки, - повторил Кюхён, закатывая глаза. – По крайней мере, на дисплее светится его имя. Ответь быстрее, а то я терпеть не могу эту песню.
- Я знаю. Поэтому она стоит на звонке, - Хичоль вытащил телефон из кармана. - Да, любимый, слушаю. Да, мы закончили. Все ок, ты молодец. Сегодня я останусь у Чонсу. Кюхён, закрой рот, пока старшие говорят, - бросил Хиним донсену, заметив его недовольную рожицу. Потом продолжил: - Если кто на домашний будет звонить, скажи, что я уехал. А если позвонит ОН... скажи, пусть на мобильный перезвонит. Не ржать, скотина! Пока.
- Кто сказал, что ты здесь останешься? - возмущенно спросил Кюхён.
- Я, - Хичоль потянулся. - В этом доме все решаю я. И возражения не принимаются. Иди дверь открывать, сейчас твой китаец придет.
- Откуда ты можешь знать? - Кюхён поднялся с подлокотника. В дверь негромко постучали. - Хонки. Как верная собачка, он следил, чтобы Мими не пришел раньше времени?
- Какая тебе разница, открывай давай, - бросил Хичоль, включая телевизор. Блять, и здесь эти... Бибер, Агилера, Спирс... "Во имя Великого Ким Хичоля, неужели больше слушать некого? Этот мир умирает, не зная моего пения". Хиним переключал каналы, думая, что, пожалуй, он переборщил с Кюхёном сегодня. Но Кю держался, несмотря на острую боль в ноге. Хичоль видел его глаза. Макнэ с трудом сдерживался. «Хичоль, ты бесчувственная скотина», - ругал сам себя Хиним. – «Кто же так поступает с донсеном? Еще и единственным».
- Кю, я не знал, какие тарелки нужно купить, но, предположив, что любимый цвет хёна белый, купил белые, - послышался голос Чжоу Ми. – Еще я купил тебе банановое мороженое. Но я его не дам, потому что вчера ты много съел.
- Мими, ну хоть чуть-чуть! – что это? Просящие нотки в голосе Кюхёна? Хичоль подскочил с дивана и зашел на кухню. Кюхён сложил руки, будто собрался молиться и умоляюще смотрел на китайца. Тот, как ни в чем ни бывало, раскладывал покупки.
- Кю, что я вижу? – усмехнулся Хичоль. – Гордый и независимый макнэ кого-то просит о чем-то?
- Хён, чем стебаться, лучше помоги, - бросил на него просящий взгляд донсен.
- Как? Присоединиться к твоей просьбе? – Хичоль склонил голову набок, улыбаясь. Давно он не видел Кюхёна таким. Впрочем, он просто давно не видел Кюхёна.
- Куйсянь, даже не пытайся, все равно не дам, - отрезал на китайском Мими.
- Да ладно тебе, Ми, накорми ребенка мороженым, - сказал Хичоль, приобнимая донсена за плечи. Тот слегка напрягся. – Не боись, Кю, отвоюем мороженку у китайца.
Кюхён промолчал. Хичоль редко его поддерживал, чаще просто над ним издевался. Хоть и говорил, что любит. Впрочем, Хичоль любил всех, кто любил его. Но таким моментом нельзя не воспользоваться! Кюхён еле встал со стула и обнял хёна за талию.
- Не надо, хён. Видишь, ему плевать на мои желания, - Кю уткнулся носом в плечо Хинима. Релла же еле заметно дрожал от сдерживаемого смеха. Мими посмотрел на Кюхёна, не ожидал увидеть такой картины и чуть не уронил тарелку с рисом. Потом покачал головой, что-то пробормотал под нос на китайском и полез за мороженым.
- Держи, манипулятор, - Чжоу Ми поставил чашку на стол. Рядом поставил вторую. – Оба, ешьте, пока не отобрал. Господи, и как Чонсу-хён с вами уживался? - Мими ушел в ванную.
- Он сам нас такими вырастил, - ответил Хичоль, жмурясь от удовольствия. Когда он в последний раз ел мороженое? Тогда же, когда в последний раз видел Кю. И почему появление Кюхёна начинается с негатива, а заканчивается такими радостными мелочами?
- Кюхён, а кто в квартире прибрался? - спросил Мими, вернувшись на кухню. И что он видел? Кю и Хиним сражались на ложках за мороженое. Дети. И кто скажет, что одному из них под тридцатник, а второй - выпускник Токийского государственного?
- Ты не поверишь, но Хичоль, - ответил Кюхён, ударив Реллу ложкой по лбу.
- Офигеть, - Мими вздохнул и, понаблюдав за ожесточенной баталией еще немного, положил каждому по второй порции.
- Мими, ты прелесть! - Хичоль благодарно обнял китайца.
- Куйсянь, ты же заболеешь, столько холодного есть, - Чжоу Ми ушел обедать в зал, оставив эвилов наедине.
- За что он тебя так? - спросил Хичоль у донсена, глядя в окно. Голые деревья, снег, пасмурное небо... Мерзкий пейзаж.
- Как? Куйсянь? - Хичоль кивнул. Кюхён тоже посмотрел в окно. - Китайское чтение имени.
Какое-то время сидели в тишине. Потом Кюхён как-то грустно вздохнул и перевел взгляд на хёна. Тот почувствовал, что донсен на него смотрит и повернулся к нему. Кюхён посмотрел Хичолю в глаза.
- Знаешь, хён, когда я играл, вспомнил, как 2 года назад ты также пропал. И я понял - я повторил твою ошибку. Пусть даже посвящено было меньшее количество людей. Но все равно Чонсу-хён снова последний. Мы с тобой самые ужасные донсены, которых когда-либо видел этот мир, - Кюхён улыбнулся и покачал головой. Хичоль молчал. Впрочем, Кю и не ждал, что хён будет что-либо говорить. Макнэ опять посмотрел в окно. Небоскребы, жилые дома, снова небоскребы. Самый обычный городской вид. Но Кюхёну нравилось, что на улице так же серо и холодно, как и в его внутреннем мире. Он мог часами следить за городским пейзажем, разглядывая людей внизу. Они выглядели как муравьи, но именно поэтому они представляли интерес для Кю. Эти маленькие точки куда-то спешили, к чему-то стремились, и все равно оставались маленькими точками. Вот одну из таких точек сбила машина. Человечек встал, отряхнулся и пошел дальше. Ему повезло. Кюхён вздохнул. Кому-то везет, кому-то нет. И именно ему не повезло. С танцами придется завязать. А ведь так хотелось пойти по творческой стезе. Но из-за этой аварии придется унаследовать корпорацию. Стать таким же, как отец – сухим и черствым человеком, для которого люди – всего лишь пешки в игре.
Кюхён был полностью погружен в свои невеселые мысли и не замечал, что Хичоль его разглядывает. И улыбается каким-то своим мыслям. Релла думал, что все же у него хороший донсен, и что он, пожалуй, любит этого маленького повелителя тьмы. Пусть и никогда об этом не скажет. Вот еще, Релла кому-то признается, что привязан к нему. Кюхён слишком сильно напоминал Хичолю его самого. И в тоже время Кю был полной противоположностью Хинима. Хичолю нравилось, что Кюхён, такой серьезный и сдержанный на людях, рядом с ним и Чонсу превращался в ребенка, которым не был даже в детстве. Хоть и оставался маленьким гаденышом. Хичоль улыбнулся воспоминаниям. Когда он впервые познакомился с Кю, то услышал о себе много нового. И, внезапно, правдивого. Кюхён с первого взгляда понял, что дурачится Хичоль для того, чтобы никого не впускать в сердце и душу. Включая Чонсу. Он дружил с ним, часто ходил с ним куда-то, но не подпускал близко. Только благодаря Кюхёну Чонсу стал хёном для Хичоля. Хиним был благодарен всем богам, что познакомился с Кюхёном. Потому что эта мелочь умудрилась перевернуть его жизнь с ног на голову. Даже Хонки это не удавалось. Впрочем, Хонки просто знал, что ему это не под силу. Как Кюхён это сделал, Хичоль старался не думать. Ему было все равно, главное, что жизнь все же стала лучше. Хотя бы потому, что теперь у него было два постоянных собутыльника.
В квартире, погруженной в тишину, раздавался только тихий шелест страниц книги, которую читал Чжоу Ми. Но тишина была нарушена телефонным звонком. Кюхён вздрогнул от неожиданности и оторвался от созерцания вида за окном. Заметил, что Хичоль, смотря на него, улыбается, покачал головой и крикнул Мими, чтобы тот принес телефон.
- Хичоль, тебя, - Чжоу Ми зашел на кухню и положил трубку рядом с Хинимом. Тот неодобрительно посмотрел на китайца, что-то пробурчал про неуважение к старшим и поднес телефон к уху.
- Хиним, здравствуй. Это Донхэ. Я не отвлекаю? – послышался довольный голос Фиши.
- Ни капельки не отвлекаешь. Ты всегда вовремя, - Хичоль даже не заметил, как начал глупо улыбаться. По-настоящему, тепло и искренне. Кюхён вопросительно поднял бровь.
- У Хёка сегодня отчетник, не хочешь пойти посмотреть, как он будет танцевать? А еще Хёк обещал, что будет петь.
- Ну, раз будет петь, значит обязательно надо пойти, - ответил Хичоль, и, заметив непонимание Кюхёна, спросил. – А если я крошку Кю приведу, небо же не обвалится? К тому же вы давно не виделись…
- Пусть приходит, если сможет, - послышался радостный ответ из трубки. Потом крик: - Хён, Кюхён придет на отчетник! Тебе нужно будет очень постараться, чтобы он оценил!
- Донхэ, а во сколько приходить-то? – спросил Кюхён, отбирая у Хичоля телефон. Хиним же витал в облаках, улыбаясь.
- К семи, - ответил Фиши. – И китайца прихвати с собой, мне Хёк им мозги уже вынес. Хоть посмотрим на него.
- Хорошо, Донхэ. Китайца тоже приведем, - Кюхён усмехнулся и нажал на отбой. Потом посмотрел на Хичоля. – Боги, что я вижу? Несравненный Ким Хичоль влюбился? Да и в кого? В Рыбку? Что-то странное происходит в датском королевстве.
- Заткнись, Кю. И ни черта я не влюбился. Иди одеваться, - Хичоль проводил взглядом Кюхёна и уронил голову на руку. Ну что за ребенок – ничего от него не скроешь. Опасное оружие, прямо-таки. Или это Хиним так себя ведет, что все понятно и без слов? Впрочем, какая разница. Все равно Хичоль не будет ни перед кем оправдываться. И он не любит Донхэ – он просто не может жить, если не поговорит с Донхэ хотя бы один раз в день. Хичоль ненавидел слово «люблю». Хотя бы потому, что он говорил это слишком многим людям. И продолжает использовать слово не по назначению. Он любил Чонсу, потому что Чонсу – ангел, черт подери, он заботиться о нем и помогает ему. Хичоль любил Кюхёна, потому что эта малявка умудрилась сделать его человеком. Он любил Хёка, потому что он милый и забавный. Он любил всех своих любовников. Любил всех своих собутыльников, как относительно постоянных, так и случайных, просто потому, что они слушали его, не перебивая. Он любил Шивона, потому что только Шисус знал, куда именно надо вести Хичоля, когда ему скучно. Любил Сора и Кара, потому что они были по-настоящему красивыми в понимании Хичоля. И при этом им было абсолютно все равно, что Хичоль покорил не одну девушку и не одну он свел с ума. Им было просто наплевать на то, кто такой Хичоль. Для них он был Хинимом, постоянным посетителем. И больше никем. И за это равнодушие он любил их больше, чем всех своих любовников. Но он никогда и ни за что в жизни не скажет Донхэ «Я тебя люблю», потому что «люблю» потеряло всякую ценность для Хичоля. Возможно, Фиши услышит, что Хичоль не может и дня без него прожить. Или Хичоль нуждается в его постоянном присутствии. Что Донхэ нужен для исправного функционирования организма Хинима. Неромантично, да. Зато правда.
Из раздумий Хичоля вывел голос Кюхёна.
- Как думаешь, Ми, он умер? – Хиним почувствовал, как чьи-то руки осторожно коснулись его плеч. Он сбросил их и поднял голову.
- Чего тебе? – спросил он, заметив недовольный взгляд Кю.
- Надо за хёном заехать, пусть посмотрит, как Хёк танцует. Я ему уже позвонил, он заканчивает. И еще, - Кюхён выпроводил Мими за дверь и, наклонившись к Хиниму, тихо сказал. – Пусть для тебя это слово утратило всякую ценность, для него оно остается важным. И не надо на меня так смотреть, пошли.
- Чонсу-хён, мы приехали! – голос Мими разнесся по всей студии. К ним вышел невысокий рыжий парень лет 20, поклонился и сказал, что «господин Пак только что вышел с каким-то высоким японцем».
- А куда они пошли? – спросил Хичоль, чувствуя, что Чонсу пора спасать. Парень показал куда-то вглубь студии.
- Там есть дверь, она выходит на балкон, - пояснил он, заметив непонимание в глазах пришедших. Хичоль почти побежал туда. Дверь оказалась стеклянной. За ней стоял Итук, а его за талию обнимал какой-то брюнет и что-то говорил. Потом он усмехнулся и подтолкнул Чонсу к двери. Итук как-то неуверенно улыбнулся, потрепал брюнета по волосам и зашел обратно в студию. Заметив донсенов, он улыбнулся и поспешил к ним.
- Что-то случилось? – спросил Хичоль, взглядом гипнотизируя дверь. Брюнет еще что-то сказал и зашел в студию. Подошел к Чонсу, поклонился, извинился и ушел.
- Да так, один знакомый зашел... – неопределенно махнул рукой фотограф. – Ничего особенного.
- Ничего особенного? А что тогда там делал этот симпатичный брюнет? – Кюхён склонил голову набок и прищурил глаза. – Явно разыгрывал твоего парня. Значит, приходил Шухей.
- И откуда ты такой умный взялся? – усмехнулся Чонсу. – Шерлок отдыхает.
- Так да или нет? – Хичоль повторил движение Кю.
- Да, приходил. Но мы просто поговорили, - Итук высунул кончик языка. Ему не хотелось рассказывать, что произошло на балконе. Донсенам это не нужно. Пусть спят спокойно. Тем более что благодаря Чонуну Шухей еще не скоро его побеспокоит. – Я пойду, соберусь. Ждите на улице.
Хичоль и Кюхён обменялись эвил-ухмылками и, дождавшись, когда Итук скроется за дверью, подошли к брюнету.
- Новенький? – спросил Кюхён, улыбаясь. Вопрос был задан, разумеется, на японском.
- Да, - брюнет ответил на корейском. – Мы с Рёуком приехали два дня назад.
- Вам, наверное, жить негде? – поинтересовался Хичоль, быстро печатая смс-ку.
- Ну, агентство предоставило номер в гостинице. Мы не знаем, сколько мы будем здесь работать, - парень держался уверенно. Видимо, он в Японии новенький. А в Корее, скорее всего, профессионал.
- Можем вас приютить, - Хичоль, получив ответ на смс-ку, удовлетворенно хмыкнул. – Мой друг живет один в двухкомнатной квартире…
- Не хотелось бы обременять Вас, - поклонился брюнет. – Скорее всего, через месяц мы уедем обратно в Корею.
- Ну, если что-нибудь изменится, позвоните мне, - Кюхён вытащил из кармана визитку и вручил брюнету. – Ах да, совсем забыл спросить. Как Вас зовут?
- Ким Чонун, - парень взял визитку. Чуть не уронил, но вовремя взял себя в руки. Не каждый день ему дают визитку, на которой на трех языках выведено «Чо Кюхён». В Корее все, кто, так или иначе, связан с модельным бизнесом, знают его. Когда Чонун посмотрел на Кюхёна, тот уже заходил в лифт. – Господи, это сон. Это точно сон…
- Отлично, Кю, ты поверг его в шок, - в лифте Хичоль похлопал донсена по плечу. – Он ее теперь заламинирует и поставит в рамочку.
- Иди к черту, - усмехнулся Кюхён. – Зато теперь я стопроцентно получу ответы на все вопросы.
- Так вот как ты информацию добываешь? – спросил Хичоль, выходя в холл.
- Нет, это только один из способов, - Кюхён с помощью Мими вышел вслед за Хинимом.
продолжение, но еще не конец
- Ну-ну, - усмехнулся Хичоль, сцепив пальцы за головой. – Как думаешь, он догадается взять с собой камеру?
- Очень на это надеюсь, - Кюхён укутался потеплее в шарф и пошел к машине. – И что он долго возится?..
- Я здесь! – послышался голос Чонсу. – Камеру забыл, пришлось возвращаться.
- Отлично, - Хичоль сел за руль. – Мы опаздываем, Чонсу. Все из-за кого?
- Ничего не случится, если мы опоздаем на пару минут, - ответил Итук, сев сзади.
- И это говорит мне самый пунктуальный человек города? Ты уверен, что ты Итук? – Хичоль вырулил на дорогу и стал набирать скорость.
- Чоль, следи за спидометром. Не превышай, - Итук покачал головой и бросил взгляд на Кюхёна. Тот сидел за пассажирским сидением и просунул руку между дверцей и креслом. Впереди сидящий Мими держал его за руку и изредка улыбался, когда ловил его взгляд в зеркале заднего вида. «Кюхён боится скорости? Скорее всего, воспоминания не дают успокоиться. Боится повторения аварии? Кю, сколько бы ты из себя не строил хладнокровного и сдержанного, все равно ты еще ребенок…» Итук улыбнулся своим мыслям и погладил макнэ по колену. Тот бросил недовольный взгляд на хёна и показал язык Мими, увидев, что китаец на него смотрит.
- Кю, все будет хорошо, - тихо сказал Чонсу.
- Хён, помолчи, пожалуйста. И без тебя справлюсь, - прошипел Кюхён, сильнее сжав руку Чжоу Ми, когда Хичоль слишком резко повернул.
- Уверен? – Чонсу заметил промелькнувший испуг в глазах донсена.
- Да.
Чонсу отстал от Кю. Убрал руку с колена и теперь доставал Хичоля, что тот слишком быстро едет. Хиним, конечно же, не слушал и подпевал радио. А потом Итук посмотрел в окно и спросил:
- А я зачем туда еду?
Хичоль от неожиданности надавил на педаль тормоза. От резкой остановки Итук и Кюхён врезались в спинки передних сидений.
- Кюхён, - угрожающе прошипел Хичоль. – Ты же сказал, что позвонил.
- Я позвонил, просто не сказал, для чего он едет, - ответил Кю. И добавил на китайском: - Сюрприз.
- Терпеть не могу, когда вы начинаете говорить на языках, которых я не знаю, - обиженно вздохнул Итук. Мими тихо посмеивался. – Ми, вот чего ты смеешься? Ты либо молчишь, либо смеешься. По-корейски же вроде нормально говоришь.
- Кюхён терпеть не может, когда я много говорю, - улыбаясь, сказал Чжоу Ми.
- Врет все, - бросил Кюхён, ущипнув Ми за бедро. Тот лишь тихо пискнул.
- Короче, Су, будешь фотографировать. Заодно посмотришь, где учатся нормальные люди, - сказал Хичоль. - Там отчетный концерт будет, студенты покажут, что умеют. Ты, как фотограф, можешь сразу себе моделей присмотреть. За кулисами можно будет их сфотографировать. Хоть в одежде, хоть без.
- Кошмар, - покачал головой Итук. – Там наверняка будет дохрена агентов медиакомпаний.
- Само собой. Цивилизованный способ подороже продать таланты, - хмыкнул Хичоль. – Приехали. И благодаря мне, не опоздали. Значит так, план действий. Ми и Чонсу идут занимать места в зале. А мы с Кю – за кулисы. У нас много знакомых здесь. Ну, сверим часы? Через минут 15 встретимся в зале.
- Концерт начнется через пять минут! – возмутился Итук.
- И что? Там будут говорить, говорить, говорить…. Потом представлять гостей и так далее…. Думаешь, нам с Кю это интересно? – Хичоль покачал головой, всем видом показывая, что не ожидал такой глупости от хёна. – Кстати, Кю, позвони директору, пусть Итука добавят в список гостей.
Эвилы ушли, оставив Ми и Итука. Чонсу вздохнул и что-то пробурчал под нос о наглых донсенах, Мими осматривал Институт. Они зашли в здание и увидели огромное количество людей. В холле свою выставку устроили начинающие модельеры и дизайнеры. Но Итуку они были неинтересны, поэтому он, спросив дорогу, сразу ушел в актовый зал. И только там заметил отсутствие Чжоу Ми. Во второй раз за день пожалев, что не знает его номера, собирался уже звонить Кюхёну, но Мими словно появился из ниоткуда с тремя пакетами. Заметив недоумевающий взгляд Итука, поспешно объяснил:
- На выставке можно было покупать одежду. Ну, я и взял себе пару вещей…
- Только не говори, что ты любишь ходить по магазинам, - усмехнулся Итук. Кю терпеть не мог всякие шоппинги, походы по магазинам и тому подобную ересь.
- Люблю, - кивнул китаец. – И жаль, что Куйсянь этого не любит. Но у нас с ним уговор – я не ворчу по поводу игр, он не язвит по поводу шоппинга.
- Какие вы предусмотрительные, - улыбнулся Чонсу. – Займи место рядом с собой, у меня с другой стороны место для Хичоля уже занято.
- Хорошо, - Мими положил пакеты на соседнее кресло. Потом повернулся к Итуку и стал его расспрашивать о его жизни. Чонсу отвечал неохотно – он любил говорить о себе, но Мими был таким настойчивым, что, хочешь-не хочешь, а отвечать приходилось.
А Кюхён с Хичолем с трудом пробились за кулисы. Только потому, что охранник вспомнил Кюхёна, они смогли пройти в святая святых студентов, по меньшей мере, трех факультетов. Нашли Донхэ и Хёкдже только минут через пять, когда Хичоль додумался им позвонить. Разумеется, они стояли в самом дальнем углу.
- Хиним! – Фиши и Ынхёк налетели на него, как два маленьких урагана. Хичоль не упал только благодаря тому, что его за руку держал Кюхён. Эти двое повисли на Хиниме, как две мартышки.
- Дети, отпустите Деда Мороза, подарков нет, - прокомментировал произошедшее Кюхён.
- Кю!!! – на него, слава Шисусу, они не налетели, просто обняли. – Мы соскучились!!!
- Да-да, охотно верю, - пробурчал Кюхён, но голос был слишком довольным. Кю незаметно отдал трость Хичолю и обнял Донхэ и Хёка в ответ. И чуть не оглох – они разве что не запищали. – Ну что вы орете, будто Президент вам премию вручил.
- Ну, ты все равно круче будешь, - улыбнулся Донхэ, отпуская макнэ и вновь повиснув на Хичоле. Тот к таким приливам любви от Рыбки привык и лишь потрепал его по голове, пряча довольную улыбку.
- Хёк, а что петь-то будешь? – спросил Кюхён, возвращая себе трость и опираясь на нее.
- Я долгое время репетировал Don’t Don, а потом Хэ предложил мне My love, my kiss, my heart. Её и буду петь, - ответил Хёкдже, улыбаясь. – Я, правда, не уверен, что потяну, но Фиши был непреклонен, поэтому я ее не поменял.
- Хёк, мы музыку тихо поставим, чтобы голос больше было слышно, - заверил его Донхэ. – Все будет хорошо. Просто представь, что ты поешь это своему фотографу.
Хичоль и Кюхён прыснули от смеха. Сначала у них была мысль сказать Хёкдже, что Итук здесь, чтобы посмеяться над тем, как он будет смущаться. Но сейчас они решили промолчать, поскольку были заинтересованы в том, чтобы он хорошо спел.
- А танцевать будешь один? – спросил Хичоль. – Несравненный Хёкдже никого не потерпит рядом кроме Донхэ?
- Нет, я танцую в дуэте с первокурсником. Настоящая танц-машина, - Хёкдже посмотрел в толпу студентов и громко крикнул: - Тэ! Бегом сюда!
- Хёк, я рискую еще и оглохнуть, - проворчал Кюхён, потирая пострадавшее ухо. От его взгляда не укрылось то, как Донхэ скривился, когда услышал имя мелкого. Кюхён понимал причины его недовольства. Все-таки, он сам видел, как эта мелочь вчера целовалась с Минхо. И Донхэ видел. Кюхён подошел к Фиши и взял его за руку. Потом придвинулся ближе и прошептал на ухо: - Держись. Лицо попроще сделай. Мальчик не знает, что натворил, не вздумай срываться при нем.
- Я постараюсь, - вздохнул Донхэ. И все же, когда Тэмин подошел, не смог сдержаться и недовольно фыркнул. Все-таки, эта мелочь умудрялась отбирать у него помимо Минхо еще и любимого хёна, поскольку жила с ним в одной квартире.
- Хён, отвлеки его, - послышался яростный шепот Кюхёна. Хичоль кивнул и оттащил Донхэ подальше от Хёкдже и Тэмина.
- Тэ, знакомься, мой друг – Кюхён, - представил Кю Ынхёк. – Он выпускник нашего Института. Кю, это Тэмин. Он танцует почти так же, как я. Можно сказать, что он единственный может соперничать со мной, - фразу Ынхёк закончил, еле сдерживаясь от смеха. Он смотрел в сторону Донхэ. Пока Кюхён знакомился ближе с Тэмином, Ынхёк наблюдал за Хичолем и Донхэ. К Хичолю подошла Солли, узнавшая его. Он ее, разумеется, вежливо спровадил нафиг. А потом подошел Минхо. Как студент факультета актерского мастерства, он не мог не узнать Хичоля – одного из самых успешных студентов данного факультета. Донхэ в отчаянии спрятался за спину Хичоля, не желая разговаривать со своим объектом любви. Тот Фиши не заметил – он вообще ничего сейчас не замечал из-за выпавшей ему чести разговаривать с самим Ким Хичолем. Хичоль, уже узнав о проблеме Рыбки, поинтересовался, что будет показывать Минхо. Он рассказал, что покажут небольшую сценку. Хиним, хитро прищурившись, спросил, будет ли в сценке поцелуй. Он-де, самое главное, что должен уметь показывать актер. Минхо закивал, что да – самое главное, и что – да, будет. Хичоль продолжил допрос – а кого будет целовать такой красавчик? Кому так повезло? Минхо махнул рукой в сторону Тэмина. Хичоль не выдержал и заржал в голос.
- Ты собираешься целовать парня на отчетнике? – спросил он, успокоившись.
- Да, а что здесь такого? – поинтересовался Минхо.
- Все в порядке, учитывая, что такое прощалось только мне. Впрочем, это было раньше, когда преподы не следили, что мы собираемся вытворять. А преподы знают, кого ты будешь целовать?
- Знают. Без их ведома не смогли бы поставить сценку, - ответил Минхо.
- Ясно. Ну, иди, репетируй, не отвлекайся, - Хичоль легонько подтолкнул Минхо. Когда убедился, что он затерялся в толпе, обернулся к Донхэ. Тот изучал взглядом стену. – Хэ, ну что ты ее гипнотизируешь? Прекрати это бессмысленное занятие, иди, поддержи Хёка.
- Там есть Кю и Тэмин, - бросил равнодушно Донхэ. – И потом, это не первое выступление Хёка, справится.
- Хэ, перестань, - Хичоль обнял парня. – Этот …. Как его…. Минхо не стоит того, чтобы ты так нервничал. Он слепо любит этого своего Тэ. Никого вокруг не замечает.
- А то я не знаю, - фыркнул Донхэ куда-то в шею Хинима. – Хиним, ты совсем не умеешь утешать людей.
- А людей не надо утешать или жалеть, - пожал плечами Хичоль. Прижал парня ближе и тихо, почти не слышно, прошептал: - Люди терпеть не могут, когда их жалеют. Лучшее утешение – любовь. Считай, что я буду всегда тебя утешать.
- Что? – переспросил Донхэ. Хичоль говорил тихо и неразборчиво. Нет, не так. Хичоль говорил непонятно.
- Ничего. Забудь, - Релла отстранился и взъерошил волосы Хэ. – Иди, взбодри Хёка.
- Хичоль, я терпеть не могу, когда чего-то не понимаю. Объясни, - Донхэ наткнулся на грозный взгляд Хинима и добавил: - Пожалуйста.
- Ты идиот, Рыбка, - Хичоль еле заметно улыбнулся. – Тебе в любви признались, а ты не понял.
Донхэ недоверчиво посмотрел на Хичоля. Выгнул бровь, склонил голову чуть в бок. И сверлил взглядом чуть приоткрытые пухлые губы Хинима, которые в какой-то момент прошептали «люблю». И не один раз. Хичоль повторял слово снова и снова, как мантру. Донхэ опустил взгляд, усмехнулся и попытался незаметно стереть выступившие слезы. Попытка оказалась неудачной, потому что Хичоль поднял его голову за подбородок и поцеловал Рыбку в лоб. Потом обнял и прошептал на ухо:
- Хей, не такой реакции я ожидал на признание. Обычно на признание отвечают либо поцелуем, либо пощечиной. Либо у меня маленький опыт в амурных делах.
- Прости, - улыбнулся сквозь слезы Хэ. – Это несколько…
- Неожиданно?
- Шокирует.
- Не волнуйся, я еще не так тебя шокирую, - Хичоль многообещающе улыбнулся и вытер слезы Донхэ. Коснулся пальцами его губ, развернул и подтолкнул к Ынхёку. – Я буду в зале.
- Тогда займи мне место.
@музыка: Super Junior-M - super girl
@темы: pics, фанфики, творчество мое неубиваемое, "ЭЙ, Я ПИШУ КЛАССНЫЕ ФАНФИКИ, ПОНЯЛ, ДА?"(с), остался у меня на память о тебе портрет работы Пабло Пикассо, Caught in your bad romance
-
-
14.12.2011 в 16:01А вообще глава интересная. Хотя, когда пошли воспоминания Хичоля я в начале немного запуталась, но пот всё встало на свои места. Бедный Тукки, всегда в неведении.
Отношения Кюхена и Хичоля совсем странные, но я то знаю, что такие есть)) Кстати, неудобно, то, что ты почти не ставишь "красную строку". Например:
И не надо на меня так смотреть, пошли. - Чонсу-хён, мы приехали! – голос Мими разнесся по всей студии. К ним вышел невысокий рыжий парень лет 20, поклонился и сказал, что «господин Пак только что вышел с каким-то высоким японцем».
Вот тут она бы понадобилась, а то смотрится как один и тот же разговор.
-
-
14.12.2011 в 16:04Айщщщ, все сместилось
Почему-то сразу представился застывший Хичоль на стуле, а рядом Кюхён. с милой мордочкой, тыкая ему пальцем в плечо)
не, Кю злюка, он будет сразу в живот палкой))