[sirlightdragonix]

Название: Крылья
Персонажи: Тиффани/Джессика, Крис/Джессика (SNSD, EXO)
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, ангст, фем!слеш, немного флаффа и гета
Размер: 1700 слов
Краткое содержание: С появлением Джессики жизнь Тиффани обретает смысл. С ее уходом у Тиффани обрываются крылья.
Посвящение: моему милому дилеру фемслеша и ДжеТи :3
Примечание: первый большой фем-слеш :3

В двадцать два у Тиффани небольшой рюкзак в руках, мечты в глазах, а за спиной – невидимые крылья надежды.
Она приезжает в Чикаго из душного Сан-Франциско с дипломом филолога в кармане и мечтой стать актрисой. Но, увы, театрам нет дела до симпатичной азиаточки с глазами-полумесяцами и чарующим голосом. Театрам нужны яркие и незаурядные, раскрепощенные и свободные выпускницы театральных ВУЗов, а не потенциальные учителя литературы. Тиффани передергивает, когда ей говорят об этом в одном из театров. Она не для того четыре года углубленно изучала американскую литературу, чтобы какой-то менеджер указывал ей на дверь.

Так, в двадцать три с небольшим, Тиффани теряет свою мечту и устраивается корректором в мелкое издательство. Не пройдя прослушивание во всех более или менее приличных театрах Чикаго, испытав на себе силу дискриминации и сексуальных домогательств, Тиффани сама обрубает себе крылья. Она режет их канцелярским ножом неровно, неаккуратно, рвет руками и бросает в окно. Они летят, ошметки ее крыльев, помогавшие жить все четыре года без матери, - все пьесы Шекспира и Чехова вылетают через окно и оседают хлопьями на грязном асфальте и втаптываются в грязь подошвами чужих сапог.
Почти полтора года Тиффани живет, как во сне, очень плохом и скучном сне. Это не кошмар, от которого просыпаешься в липком поту страха и вглядываешься в темноту перед собой, пытаясь себя убедить, что это только игра теней. Это не ужасный сон, от которого дрожь берет еще несколько часов после пробуждения, от которого в голове только путаные мысли. Это скучный сон-реальность, который происходит с ней на самом деле, и он похож на вечный день сурка, и от этого страшнее в разы сильнее. Каждый следующий день повторяет предыдущий с небольшими отклонениями, и Тиффани не думает, что хочет что-то менять. Редактор кричит, что она допустила ошибку, а Тиффани даже не может ему ответить, что это не ее вина – ей безразлично на свою жизнь, и она бы с удовольствием не работала вообще. Но надо жить хоть на что-то, надо оплачивать маленькую квартирку в гей-районе – она уютная, но дешевая из-за соседства с геями и лесбиянками. Тиффани научилась не обращать внимания на стоны, слышные через тонкие стены, научилась не удивляться незнакомым лицам в подъезде. Тиффани научилась жить так, что жизнь проходит мимо нее и совершенно ее не касается.

Лишь однажды Тиффани пытается все изменить - после громкого скандала с главным редактором, который наорал на нее из-за опечаток в романе, а Тиффани впервые попыталась дать отпор. Но когда он залепляет ей пощечину, она понимает, что не в силах что-либо поменять. Дома, сидя в маленькой ванной, она дрожащими руками берет бритву и осторожно ведет по запястью – боль острая и неприятная, и Тиффани делает еще несколько надрезов, прежде чем выбросить бритву в унитаз и замотать запястье полотенцем. Она плачет и размазывает потекшую тушь по лицу, и оно все больше похоже на гротескную маску отчаяния. Тиффани шепчет: «прости меня, мама, что я такая трусиха», ненавидит себя за трусость и слабость и просто хочет закрыть глаза и раствориться в воздухе. Как в том фильме о Питере Пене, когда пират сказал, что не верит в фей, и маленькая фея просто исчезла, оставив после себя горстку волшебной пыльцы. Тиффани думает, что после нее останется только пепел или же песок, никому не нужный. Просто горстка сора – это подходит ее серой и скучной жизни.

А потом в ее жизнь входит смысл. Джессика из тех девушек, кто не представляет своей жизни без брендовой одежды, последних версий гаджетов и изящного нижнего белья. Она из тех, кто приходит в бар для лесбиянок, чтобы просто отдохнуть от мужчин – каждый из них считает своим долгом подойти к одинокой красивой девушке и попытаться познакомиться. Джессика слишком умна, чтобы вестись на все их уловки, у нее острый язык, но иногда пьяные мужчины непредсказуемы, а Джессика хочет просто расслабиться после тяжелого дня. Она приходит в бар ‘Rainbow’, чтобы выпить ликёра – Амаретто или Айриш крим, послушать негромкую музыку и уйти одной. Она не Тиффани, которая приходит сюда, чтобы утопить свое разочарование жизнью в виски и забыться в объятьях девушки на ночь. Тиффани, сколько себя помнит, всегда была лесбиянкой – ее никогда не тянуло к мальчикам, а если и тянуло, то все было испорчено двумя-тремя приставаниями. С девушками ей было куда комфортнее, куда легче, и с ними было совсем иначе, чем с мужчинами – нежнее, приятнее. Может, Тиффани только пыталась себе это привить, но она уже не могла находиться в объятиях мужчины, даже представить такого не могла. Поэтому Тиффани и сняла ту квартиру, несмотря на предупреждения агента о соседях, - она такая же.
Едва Джессика переступает порог бара, Тиффани понимает, что влюбилась – а может, она только думает, но в этот момент совсем не важно, так это или нет так. Джессика изящным движением головы откидывает волосы и заказывает себе Амаретто со льдом, после чего утыкается в экран своего телефона, кажется, iPhone последней модели. Тиффани совсем не умеет соблазнять девушек, скорее, это ее соблазняют, а она не отталкивает и ведет к себе. Но тут Тиффани решает изменить себе и надеется, что это изменит ее жизнь.

Джессика крайне дружелюбная и общительная, она очень красиво улыбается, и Тиффани улыбается в ответ, первый раз за много месяцев. Ей кажется, что чувствует, как осыпается глина с ее лица-маски, как проступает наружу она сама, и Джессика заливисто смеется, говоря, что «на твоем лице три улыбки, это так здорово!» Тиффани смеется в ответ на ее шутки, много улыбается, и, кажется, живет. Впервые из бара Тиффани уходит одна, но с новым телефонным номером, вбитым в память ее старого самсунга и обещанием позвонить. Домой Тиффани входит окрыленная – кажется, что Джессика своими словами пришила ей новые крылья, состоящие из комплиментов, теплых слов и улыбок.

С появлением в ее жизни Джессики все меняется – главный редактор уходит в другое издательство, а новый назначает Тиффани своим заместителем, минуя должность старшего корректора. Каждый вечер Джессика приглашает Тиффани в кафе и рестораны, после чего они едут в ее квартиру, находящуюся в Чайнатауне. Джессика, конечно, не китаянка, она, как Тиффани, кореянка, но ей нравится атмосфера Чайнатауна, его огни и яркость. Тиффани думает, что она может к этому привыкнуть. Квартира Джессики разительно отличается от квартиры Тиффани: она очень просторная и светлая, в ней много картин и фотографий Джессики, и целые горы одежды по углам. И кровать Джессики просто огромная и мягкая и не идет ни в какое сравнение со старым продавленным матрацем Тиффани. Тиффани любит просто лежать на этой кровати, представляя, что это облако, и целовать Джессику, целовать до головокружения, до подгибающихся пальцев, до частых выдохов. Джессика всегда смеется ей в губы, крепко обнимает за плечи и часто-часто повторяет «моя».
С Джессикой Тиффани заново учится мечтать и фантазировать, учится летать.
- Когда-нибудь мы с тобой поедем в Сеул и познакомимся с исторической родиной, - говорит Тиффани после секса, переплетая пальцы и поднимая их руки, разглядывая их на фоне светло-персикового потолка. – А потом в Австралию – посмотрим на кенгуру.
Джессика всегда смеется над ее мечтами, но говорит «обязательно» и нежно-нежно целует в уголок губ, так невинно, что Тиффани глупо улыбается. Невинность после такой страсти смотрится умилительно, и Тиффани кажется, что она привыкает к этому окрыляющему состоянию любви и счастья.
Тиффани каждый день говорит о любви, переезжает в ее квартиру и просто без устали благодарит Бога, что он послал ей Джессику. Первые пару месяцев Джессика улыбается на ее слова, и даже отвечает «Я тебя тоже», но все чаще отмалчивается после. Они все так же часто занимаются сексом, расслабляясь в руках друг друга, а Тиффани все так же мечтает вслух, хотя Джессика ее не слушает и только невпопад говорит «да».

Джессика никогда не была лесбиянкой – она самая нормальная девушка, у нее никогда не было проблем с мужчинами или с сексом с ними. Просто ей порой надоедали все эти приставания и слишком серьезные партнеры, которые уже через месяц звали ее замуж. Джессика не то чтобы не хочет замуж, просто на данном этапе она предпочла бы заниматься карьерой, а не подготовкой к замужеству. Джессика не хочет всю молодость просидеть дома с детьми, за спиной мужа – Джессика хочет работать, заработать себе имя и купить квартиру и машину, чтобы потом ни один мужчина не посмел ей сказать, что кормит ее. Тиффани появилась очень кстати – она не позовет замуж, не будет ее принижать и не скажет «сиди дома, зарабатывать – моя привилегия». Тиффани просто тихо живет рядом, помогает расслабиться и приносит истинное удовольствие.

Конечно, Джессика понимает, что не все мужчины такие, и когда встречает Криса, то понимает, что вот он – мужчина, за которого она бы пошла замуж. Втайне от Тиффани она ходит с ним на свидания и так же, как Тиффани, мечтает вслух. Джессика устраивается удобнее на его груди и, водя по ней пальцем, несет чушь, но Крису она не кажется глупой, и он смеется, целуя в девушку в лоб.
- Когда-нибудь мы поедем в Канаду знакомиться с твоей мамой, - говорит Джессика, поднимая руку Криса и сравнивая размер ладоней. Она улыбается разнице, и Крис отвечает «конечно», и Джессика чувствует себя счастливой, даже слишком счастливой. Она почти не думает о Тиффани, не вспоминает о ней.
А Тиффани все чувствует, все видит, все понимает – она уже знает, что Джессика уйдет. Как сказал герой одного французского фильма, женщина узнает, что ее хотят бросить еще до того, как у кого-то появляется эта мысль. Тиффани молчит, когда Джессика возвращается с работы с неаккуратно собранными волосами и ничего не говорит, чувствуя от нее запах мужского одеколона, несомненно, дорогого – с другими мужчинами Джессика и не стала бы знакомиться. Но Тиффани не хочет поднимать тему измены Джессики: ей важно, чтобы Джессика просто была рядом, рядом с ней еще немного. Поэтому когда Джессика приходит домой, Тиффани улыбается ей и мягко целует в щеку, стараясь не замечать, как Джессика еле заметно дергается в сторону.
Спустя месяц Тиффани не выдерживает и спрашивает Джессику, только вернувшуюся с посиделки с друзьями (Тиффани не уверена, что верит этому), любит ли она.
- Нет, - Джессика отвечает не сразу, но словно ставит точку в их отношениях. – Уже пару месяцев как нет.
Джессика рассказывает о Крисе, о большом и добром Крисе, который зовет ее «принцессой» и замуж. Он водит ее в театр и оперу, а не как Тиффани – в кино и кафе; он покупает ей кофе и круассаны на обед, не спрашивая, как Тиффани, а выбирая самому. Тиффани сдерживает слезы, чтобы не показывать свою слабость, не показывать, как она привязалась к Джессике.

Через неделю Тиффани переезжает, напоследок поцеловав Джессику в лоб – целомудренно и невинно, желая ей счастья. Джессика только равнодушно смотрит ей вслед: Джессика не любила, потому не сильно расстраивается из-за разрыва. Да и не может она грустить, ей не до этого - через две недели у нее свадьба, и она не думает, что торопится. Она чувствует, что только с Крисом сможет прожить вечность, и он ей эту вечность обещает.
В двадцать шесть у Тиффани разбитое сердце, кресло главного редактора и никакого смысла жизни без Джессики.