Падай

[sirlightdragonix]

Название: падай
персонажи: Чонин/Сехун, мимо пробегали Кёнсу, Тао, Лухан
Предупреждения: ООС, АУ, маты
Рейтинг: R


Сехун проснулся от настойчивого звонка в дверь - кому-то очень не терпелось увидеть его помятое после сна лицо в... какого черта, восемь часов утра?! Сехун в очередной раз напомнил себе, что за убийство пока сажают, поэтому решил, что без кровопролития он обойдется. Или нет, зависит от пришедшего, - если он из знакомых, Сехун "ласково" съездит ему по челюсти чем потяжелее.
- Йоу, - Сехун недоверчиво уставился на парня, едва открыв дверь. Что-то было в нем знакомое, словно Сехун его знал, но на сонную голову не мог вспомнить. Но стоило ему улыбнуться, как до Сехуна дошло - это Ким блять Чонин собственной персоной, объявился спустя полтора года.
- Я думал, ты сдох где-нибудь, - беззлобно пробурчал Сехун. - Как жаль, что это не правда.
- Ты сейчас один? - спросил Чонин, не комментируя сказанное Сехуном. - Если да, то я войду, прохладно, знаешь ли.
- Заходи, - вздохнул Сехун, плотнее кутаясь в одеяло, потому что холод уже проник с подъезда в квартиру и кусал за голые пятки. - Надеюсь, ты еще помнишь, где кухня. Я есть хочу.
У Сехуна с Чонином были своеобразные отношения, вроде секса по дружбе, вот только секса было больше, чем дружбы. Они не знали номеров телефонов, не знали электронных адресов, Сехун даже не знал, где живет Чонин. Потому что вся связь держалась только на Чонине - если он хотел секса, а денег было чуть больше, чем ничего, он приходил к Сехуну. Сехун, как примерный студент, по вечерам всегда сидел дома, потому что не имел привычки шастать по клубам или зависать в чужой постели, поэтому Чонин мог не бояться, что придет и поцелует закрытую дверь. Сехун еще ни разу не прогнал Чонина, скорее наоборот, он ради Чонина прогонял тех, кто был в квартире, пока не приходил его Величество Ким блять Чонин. Правда, иногда он, Чонин, делал исключения, и просил Сехуна оставить друга, чтобы "поразвлекаться" втроем. Такими исключениями были однокурсник Сехуна Цзытао, с которым Чонин втайне встречался еще пару раз ради незабываемого оргазма, и Лухан, танцующий с Сехуном в одной студии. Но чаще Сехун молча отводил Чонина на кухню, где тот без зазрения совести объедал его, просил прощения у своего гостя и выпроваживал его за порог ради секса с Чонином. Ради безумного, на грани садизма и жестокости, секса с Ким Чонином, принимающем экстази и ЛСД.
Когда этот блядский Ким Чонин исчез, Сехун не сразу заметил, потому что и раньше между его визитами бывали длительные перерывы - когда месяц, когда три. Но когда и через полгода он не появился, Сехун начал об этом задумываться - не сильно, потому что у него последний курс, у него дипломная работа, и ему совсем не до какого-то Чонина, у которого по венам спирт, в легких - сигаретный дым и в голове - сперма вместо мозгов. Но Сехун невольно ждал, когда в дверь снова постучится этот Ким Чонин, глянет на него своими расширенными от какой-то дряни зрачками и скажет свое фирменное "детка, ты такой соблазнительный в этих очках". Но Чонин не приходил, а Сехун все так же сидел вечерами дома, потому что привычка, а не потому что он ждал, а еще к нему стал чаще наведываться Кёнсу, сосед справа, переехавший неделю назад и стремившийся подружиться с Сехуном. Сехун не возражал, потому что у Кёнсу были просто отличные губы, словно созданные для минета, прямо как у Чонина, и просто замечательная задница, которую добрый соседушка не прочь отдать на растерзание. Правда, соседушка и брал в двойной мере, но хоть давал, в отличие от наглого Ким блять Чонина, который просто упирался до последнего, что умрет анальным девственником и не даст себя иметь. Врал, конечно, это самой девственности он лишился еще в средней школе, в третьем классе, со старшеклассником из соседней школы, кажется, Пак Чанёлем, Чонин сам рассказывал, или скорее, хвалился этим перед Сехуном, у которого Чонин был первым.
- Ты почти не изменился, - стоя на кухне, бросил Чонин, услышав, что Сехун вошел в комнату. - Только волосы покрасил. Кстати, мне нравится этот цвет. Платиновый блонд?
- Пепельный металлик. И я волосы отрастил, идиот, - Сехун поежился от холодного ветра, который проникал в комнату через приоткрытое Чонином окно. - О тебе сказать того же не могу.
Чонин усмехнулся, продолжая резать сыр для сэндвичей, пока Сехун осматривал его, заново привыкая к тому, что на его кухне хозяйничает этот Ким чертов Чонин, у которого руки созданы для приготовления еды. Чонин зачем-то перекрасился в блондина и уложил волосы лаком, кстати, пахнущим просто ужасно, и теперь выглядел как модель для журналов типа Плэйбой, только для женщин, хотя, постойте, такие разве существуют? А еще Чонин проколол уши, вставив в мочку плаги, набил на руке татуировку в виде красно-зеленого змея с большими желтыми глазами и еще одну - на шее, под линией роста волос, - витиеватым небольшим шрифтом в две строчки fuck you you fucking fuck. Сехун фыркнул, понимая, что такая надпись вполне в стиле Чонина, у которого еще и майка с такой же надписью, а вот змей - что-то неожиданное, потому что Чонин терпеть не может всех пресмыкающищихся и земноводных, ползучих, прыгучих и летучих гадов, проще говоря, всю флору и фауну планеты Земля, включая любимый Сехунов фикус, стоящий в кадке в углу спальни.
- А нет правила, как в бассейне? - внезапно спросил Чонин, запив сэндвич холодной колой, обнаруженной в холодильнике, и с удовольствием отмечая, как передернул плечами Сехун. - Ну, типа, после еды полчаса нельзя в воду? - заметив непонимающий взгляд из-под челки, Чонин добавил: - ну, в сексе, в смысле. Вот сейчас поел, какой же секс сразу после еды? Вот мне и интересно, сколько мне ждать.
- Ким Чонин, ты всегда думаешь только о сексе? - скорее для проформы, чем интересуясь, спросил Сехун, знающий ответ и так. - Сейчас половина девятого утра, ты уже с утра хочешь меня отделать на всех поверхностях этого дома?
- Через полчаса девять, все твои соседи разойдутся по своим офисам, их дети будут уже в школе, и мы никому не будем мешать, - очаровательно улыбнулся Чонин, зная, что Сехун всегда поднимает белый флаг при виде его белых зубов, и Сехун обреченно вздохнул, потому что этот Ким блять Чонин знает, как надо управлять О тупым Сехуном.

- Хэй, детка, - Чонин положил руку на талию Сехуна, до этого разбиравшего посуду и вздрогнувшего от прикосновения и этого пошло протянутого "детка", - ты так и собираешься заниматься своими делами и игнорировать меня?
- А почему бы и нет? - пожал плечами Сехун, все же прекративший расставлять тарелки по полочкам. - Думаю, я был бы первым, кто игнорирует твое присутствие.
- Много хочешь, детка, - Чонин развернул Сехуна к себе, все так же пошло растягивая гласные в слове "детка", и приложил к его губам квадратный кусочек бумаги, недвусмысленно намекая открыть рот. Сехун знал, что ничем хорошим это не кончится, но он сдался еще когда открыл дверь и снова впустил Чонина, так что отпираться было бесполезно.
Под действием ЛСД секс всегда был нереальным и запредельным для Сехуна, потому что реальность расплывалась перед глазами, и только лицо Чонина было четким, настолько, что Сехун видел каждую ресничку, каждый волос в светлой челке, замечал каждую каплю пота. Потом Чонин перевернул Сехуна спиной к себе и завязал ему глаза лентой, всегда лежащей под подушкой - если бы Чонин не был так сосредоточен на теле Сехуна и своих зашкаливающих ощущениях, он бы умилился, поняв, что Сехун ничего не менял с его последнего визита. Но Чонин мог думать лишь о том, чтобы вбивать Сехуна в кровать, входя в него до упора, оставлять на его спине отметины-укусы и длинные полосы царапин, хватать за шею и сжимать его горло, пока хрипеть не начнет. Когда Сехун, дрожа, кончил, Чонин рывком поднял его с кровати и толкнул к стене и, подхватив под бедрами, заставил обвить его ногами, и толкнулся в Сехуна. Сехун хныкал, тяжело дышал и повторял шепотом "Чонин", чего сам Чонин не слышал, и водил пальцами по змею. ЛСД настолько затуманил его сознание, что он слишком хорошо представил, как этот самый змей поднимается с руки Чонина, обретая объем, и скользит вниз, к запястьям, чтобы переползти на бедро Сехуна, а оттуда - вверх, к шее, чтобы там стянуться тугим узлом. Сехун так явственно чувствовал сухую змеиную кожу, ощущал, как его легко царапают чешуйки, как стягиваются кольца вокруг шеи, и это чувство опасности добавляло пикантности их сексу, что в этот раз оргазм был сильнее.
- Секс и ЛСД - это круто, - пробормотал Сехун, ложась на пол рядом с Чонином и неосознанно повторяя слова главной героини старого малобюджетного американского фильма ужасов.Они смотрели его вместе с Чонином, когда им опротивело только курить в перерывах между "заездами" во время их секс-марафона, проводимого раз в полгода. Сехун уже и не помнил, о чем был фильм, потому что, кажется, как раз после сцены секса главных героев, после слов девушки они снова ушли полировать собой горизонтальные поверхности.
- Вспомнил? - негромко спросил Чонин, обводя контур змея пальцем Сехуна, как раз в тот момент, когда Сехун вспомнил, что в том самом фильме у главного героя была на руке змея, которая потом ожила в сознании девушки, принявшей ЛСД. Чонин набил себе точно такого же змея, точь в точь, как будто после того фильма только и думал, что о тату.
- Почему именно змея и этот фильм? - спросил Сехун, положив голову на плечо Чонина. - Мы смотрели и другие фильмы, куда лучше этого.
- Как память о том дне, - Чонин ответил не сразу, молчание длилось около минуты. - В тот день ты сказал так много слов под воздействием экстази.
- Не надо было меня накачивать этой дрянью, - поморщился Сехун, вспоминая, как в тот день признался, что хотел бы быть у Чонина единственным, и быть единственным для Чонина. Было унизительно вспоминать все эти слова на следующий день, когда Чонин их ему монотонно напоминал и усмехался. - Зачем тебе их помнить?
- Мне больше никто такого не говорил.
- Врешь. Каждый второй,с кем ты трахаешься, сказал тебе это.
- Хорошо, ты меня раскусил, - Чонин перевернулся на бок и заметил что-то на шее Сехуна, что сначала принял за цепочку. И был не далек от истины - это была цепочка слов, выбитых на коже Сехуна черной краской, витиевато, изящными буквами, на английском. Когда Сехун понял, что Чонин рассматривает его шею, он оттолкнул Чонина, чтобы тот не разглядел, что за слова Сехун решил отпечатать не только в мозгу, но и на теле. Из-за такой реакции в Чонине проснулось еще большее любопытство, поэтому он придвинулся ближе и сел на грудь Сехуну и прижал его руки к полу, не давая возможности вырваться, впрочем, Сехун почти сразу смирился. Чонин склонился над Сехуном, чтобы лучше увидеть, потому что его еще штормило после ЛСД и буквы плясали перед глазами, тем более, что были совсем небольшими. Но вот разум немного прояснился, и Чонин отпрянул, прочитав цепочку слов, а если быть точнее, то цепочка из одного-едиственного слова - имени Чонина.
- Доволен? - устало выдохнул Сехун, спихивая с себя Чонина. - Понял, почему?
- Я могу предположить, что ты тоже не забывал тех слов? - негромко ответил Чонин.
- Промах. Потому что ты душишь меня. Ты везде, ты вокруг, ты внутри меня. Тебя много. Недостаточно для "слишком", но и больше, чем "не очень", и ты все равно не понимаешь, что я говорю.
Чонин покачал головой - раньше Сехун не разговаривал с ним на такие темы, касающиеся их отношений, и Чонин надеялся, что и не будет, потому что эти разговоры ему надоели из-за остальных его "друзей для секса", таких же как Сехун, но с Сехуном дружбы было больше, чем секса. Чонин не знал, что Сехун не разделяет его точку зрения, потому что сам он относился к Сехуну иначе, чем к остальным. Да, пренебрежительно, да, без абсолютного доверия, но Сехун стал первым, к кому Чонин пришел, вернувшись в страну после длительного отсутствия, Чонину казалось, что это должно что-то значить для Сехуна.
- Чонин, ты сейчас в таком положении - или ты остаешься и тебя становится слишком много в моей жизни, но и меня в твоей станет столько же, или же ты уходишь и забываешь сюда дорогу, и тебя станет не очень много, а меня - нисколько.
- Какого исхода хочешь ты? - Чонин не смотрел на Сехуна, как и Сехун на Чонина, один курил, сидя на холодному полу, а второй забрался с ногами в кресло.
- Я не знаю. Может, и того, и другого. Только ты из тех, с кем вместе нельзя находиться, не упав в бездонную яму. А без тебя я упаду раньше. Выбор за тобой - падать вместе или бросить меня падать одного.
- Мне не нравится ни один из вариантов, - пробормотал Чонин. - Это как извечный вопрос про стакан. Он пуст.
- Нет, стакан наполовину водка, наполовину кола, - безразлично бросил Сехун. - Решай. Только давай обойдемся без жалости и прочих светлых побуждений. Ты же Ким блять Чонин.
Чонина словно током ударило от осознания, что Сехун всегда думал о нем только в отрицательном ключе, что Сехун не видел в нем ни капли хорошего, не замечая своеобразной заботы Чонина, его привязанности, Сехун думал о нем только как о поставщике экстаза и оргазма, не более. Чонин молча встал с пола и оделся, не глядя на равнодушного Сехуна, и только у самой двери оглянулся, чтобы поймать его апатичный взгляд.
- Падай.
- Один? - отстраненно спросил Сехун, склонив голову набок. Чонин еще раз вгляделся в расширенные зрачки Сехуна и осознал, что тот снова не до конца понимает, что несет. Отчасти в этом виноват Чонин, потому что он стал таскать Сехуну всякую дрянь, поэтому, чувствуя угрызения совести, Чонин вздохнул и подошел к Сехуну.
- Со мной.
И достал таблетку экстази.