нежные душевные движения грустного и смешного последнего дракона
Название: Рыжий
Автор: Драгоникс, он же Китаец
Фандом: ЕХО
Персонажи: Чунмён/Чондэ, Крис/Кёнсу (мельком)
В баре было прокурено и немноголюдно. Но пришедших посетителей было достаточно, чтобы в воздухе витал плотный сизый дым, впитываясь в одежду, кожу, волосы. Чондэ сидел у барной стойки, вполуха слушая группу, выступавшую на сцене. Пятеро молодых парней, сидя на барных табуретах, пели блюз о том, как им жаль, что их мисс ушла от них в темноту ночи. Чондэ не особо вслушивался в смысл слов, ему просто нравилась сама песня, и голос одного из вокалистов вызывал мурашки по коже. И этот самый вокалист светился глубоким зеленым цветом. Если бы Чондэ был романтиком, или поэтом, он бы сказал, что цвета листвы в самой глухой чаще леса, куда не проникает солнечный свет. Но Чондэ им не был, поэтому для него это был просто темно-зеленый цвет.
Чондэ с детства видел свет, исходящий от любого человека. Цвет редко когда повторялся, ведь и людей одинаковых не бывает. Чондэ не считал себя странным. Он считал себя не таким. Два слова, которые могли бы сломать его жизнь, отличали его от остальных детей. Но Чондэ быстро понял, что лучше держать в тайне свою особенность. И перестал рассказывать о разноцветных людях родителям. Но не прекращал подбирать к цветам определения. Например, бармен – высокий равнодушный брюнет, лениво протирающий бокалы, - он светился мягким желтым цветом. Чондэ подумал, что бармен, возможно, очень добрый, просто не показывает это всему миру. Потому что не для всех. А невысокий большеглазый официант (кажется, на его бейдже написано Кёнсу) светился приглушенным красным. Чондэ решил, что этот Кёнсу, скорее всего, страстный малый. Но когда возле Чондэ полыхнуло рыжим цветом, он недоверчиво уставился на обладателя этого света. Невзрачный обычный парень с темно-красными волосами. Будь Чондэ лириком, он бы сказал, винного цвета, или переспелой вишни. Но Чондэ им не был, поэтому волосы продолжали называться темно-красными. Но рыжий свет, исходящий от парня, не отпускал Чондэ, даже когда он ушел из бара, вслед за незнакомцем. Тот пропал где-то в ночи, и Чондэ пришлось идти домой, думая об этом парне.
Еще в детстве Чондэ решил, что полюбит рыжего человека. Он не думал о волосах, когда говорил «рыжий человек». Ему нужен был именно рыжий. Не оранжевый, не приглушенно-яркий красный, не темный желтый. Именно рыжий. Как волосы Рона Уизли. Чондэ знал, что «рыжий» - это то же самое, что «оранжевый». Но ему казалось, что рыжий цвет какой-то более живой по сравнению с оранжевым. А еще рыжий напоминал ему костер. Вроде и тепло, и хорошо, а вроде и больно и страшно. И Чондэ хотел полюбить только такого человека. Чтобы и уютно, и комфортно, но рискованно и практически смертельно.
Поэтому тот парень все не выходил из головы Чондэ. Чондэ не сокрушался, что рыжий человек – парень. Какая разница, если он именно такой, какой нужен Чондэ? И не важно, что Чондэ даже не знает его имени. Когда-нибудь они познакомятся. Поэтому Чондэ стал чаще появляться в том прокуренном баре, где пятеро парней пели блюз о мисс, что ушла от них в ночь. Сидел допоздна, надеясь, что его рыжий когда-нибудь появится. Но за месяц ожидания Чондэ успел выучить весь репертуар той группы, перепробовал все коктейли бармена, которого зовут Крис, познакомился ближе с Кёнсу и подтвердил свою догадку о том, что он страстный. Точнее, ее подтвердил Крис, однажды пришедший с парой засосов на шее под кадыком. Чондэ лишь усмехнулся на это, думая, что желтый и красный неплохо сочетаются. Ярко, но не плохо. И только он подумал о том, что в сумме эти два цвета дают рыжий, как ему на ухо прошептали «Чунмён», взяли за руку и увели из бара. Чунмён посадил его в машину, сам сел за руль, и, не говоря ничего, вжал педаль в пол, увозя их как можно дальше от города.
Чунмён – это уютно, но страшно. Чунмён – это комфортно, но смертельно. Чунмён – это тепло, но обжигающе. Чунмён – это рыжий человек Чондэ. И им не нужны причины, чтобы быть вместе.
Автор: Драгоникс, он же Китаец
Фандом: ЕХО
Персонажи: Чунмён/Чондэ, Крис/Кёнсу (мельком)
В баре было прокурено и немноголюдно. Но пришедших посетителей было достаточно, чтобы в воздухе витал плотный сизый дым, впитываясь в одежду, кожу, волосы. Чондэ сидел у барной стойки, вполуха слушая группу, выступавшую на сцене. Пятеро молодых парней, сидя на барных табуретах, пели блюз о том, как им жаль, что их мисс ушла от них в темноту ночи. Чондэ не особо вслушивался в смысл слов, ему просто нравилась сама песня, и голос одного из вокалистов вызывал мурашки по коже. И этот самый вокалист светился глубоким зеленым цветом. Если бы Чондэ был романтиком, или поэтом, он бы сказал, что цвета листвы в самой глухой чаще леса, куда не проникает солнечный свет. Но Чондэ им не был, поэтому для него это был просто темно-зеленый цвет.
Чондэ с детства видел свет, исходящий от любого человека. Цвет редко когда повторялся, ведь и людей одинаковых не бывает. Чондэ не считал себя странным. Он считал себя не таким. Два слова, которые могли бы сломать его жизнь, отличали его от остальных детей. Но Чондэ быстро понял, что лучше держать в тайне свою особенность. И перестал рассказывать о разноцветных людях родителям. Но не прекращал подбирать к цветам определения. Например, бармен – высокий равнодушный брюнет, лениво протирающий бокалы, - он светился мягким желтым цветом. Чондэ подумал, что бармен, возможно, очень добрый, просто не показывает это всему миру. Потому что не для всех. А невысокий большеглазый официант (кажется, на его бейдже написано Кёнсу) светился приглушенным красным. Чондэ решил, что этот Кёнсу, скорее всего, страстный малый. Но когда возле Чондэ полыхнуло рыжим цветом, он недоверчиво уставился на обладателя этого света. Невзрачный обычный парень с темно-красными волосами. Будь Чондэ лириком, он бы сказал, винного цвета, или переспелой вишни. Но Чондэ им не был, поэтому волосы продолжали называться темно-красными. Но рыжий свет, исходящий от парня, не отпускал Чондэ, даже когда он ушел из бара, вслед за незнакомцем. Тот пропал где-то в ночи, и Чондэ пришлось идти домой, думая об этом парне.
Еще в детстве Чондэ решил, что полюбит рыжего человека. Он не думал о волосах, когда говорил «рыжий человек». Ему нужен был именно рыжий. Не оранжевый, не приглушенно-яркий красный, не темный желтый. Именно рыжий. Как волосы Рона Уизли. Чондэ знал, что «рыжий» - это то же самое, что «оранжевый». Но ему казалось, что рыжий цвет какой-то более живой по сравнению с оранжевым. А еще рыжий напоминал ему костер. Вроде и тепло, и хорошо, а вроде и больно и страшно. И Чондэ хотел полюбить только такого человека. Чтобы и уютно, и комфортно, но рискованно и практически смертельно.
Поэтому тот парень все не выходил из головы Чондэ. Чондэ не сокрушался, что рыжий человек – парень. Какая разница, если он именно такой, какой нужен Чондэ? И не важно, что Чондэ даже не знает его имени. Когда-нибудь они познакомятся. Поэтому Чондэ стал чаще появляться в том прокуренном баре, где пятеро парней пели блюз о мисс, что ушла от них в ночь. Сидел допоздна, надеясь, что его рыжий когда-нибудь появится. Но за месяц ожидания Чондэ успел выучить весь репертуар той группы, перепробовал все коктейли бармена, которого зовут Крис, познакомился ближе с Кёнсу и подтвердил свою догадку о том, что он страстный. Точнее, ее подтвердил Крис, однажды пришедший с парой засосов на шее под кадыком. Чондэ лишь усмехнулся на это, думая, что желтый и красный неплохо сочетаются. Ярко, но не плохо. И только он подумал о том, что в сумме эти два цвета дают рыжий, как ему на ухо прошептали «Чунмён», взяли за руку и увели из бара. Чунмён посадил его в машину, сам сел за руль, и, не говоря ничего, вжал педаль в пол, увозя их как можно дальше от города.
Чунмён – это уютно, но страшно. Чунмён – это комфортно, но смертельно. Чунмён – это тепло, но обжигающе. Чунмён – это рыжий человек Чондэ. И им не нужны причины, чтобы быть вместе.